Дорога по облакам

Вчера вечером приятель принца Альдена спешно прислал четвертого дракона на место исчезнувшего Пушка. То ли бедолага провалился между мирами, то ли его испепелил импульс, который Харвис не смог просчитать — теперь поди знай… Пушка было жалко до слез. Никто теперь не будет надоедать, выпрашивая угощение, никто не станет фыркать, появляясь из засады в самый неожиданный момент… Харвис решил ни в коем случае не рассказывать Эвглин о судьбе нелепого и смешного дракона. Пропал и пропал. Улетел обратно в Приграничье.

Ей нельзя волноваться. Это может повредить ребенку.

Четверка драконов спала на одной из лужаек: в Везерли не было такого загона, в котором поместились бы эти громадины. Если бы Харвис сейчас открыл окно и выглянул наружу, то увидел бы, как драконы едва заметно вздрагивают во сне, выпуская струйки пара. Погонщики весь вечер усиленно кормили их разрыв-камнем — травой, которая помогала усиливать огонь. Завтра в полдень они снова пойдут на расчерченное поле для игры в мяч, и Харвис вновь даст сигнал, по которому откроются врата между мирами.

И снова сможет обнять Эвглин. У Харвиса начинало тянуть в животе от страха, когда он понимал, что эксперимент может завершиться неудачно.

Вечером, за ужином, принц Альден сообщил, что отправил спешное послание своему отцу, в котором описывался эксперимент и его результаты. Задумчиво поддев на вилку тонкий ломтик лососины, Харвис спросил:

— Может, не стоило так торопиться? Все-таки мы пока только начали. И врата очень неустойчивы.

Полковник Матиаш поглядел по сторонам и негромко заметил:

— Тут, дружище, надо было играть на опережение. Ставлю голову против ночного горшка, Борх воспользуется ситуацией и поди знай, в каком свете он ее выставит перед государем.

— В его конторе не бывает бывших сотрудников, — поддакнул принц. — А я не хочу, чтоб он возвращался на службу за наш счет.

Харвис подумал и признал правоту товарищей. Он ученый, его дело думать об эксперименте — а принц и полковник пускай позаботятся о безопасности, у них это получится намного лучше.

Ранним утром, когда все собрались в столовой, Харвис вкратце пересказал свой сон: видел Эвглин, она хочет вернуться, и сегодня в полдень мы ей поможем. Рассказ привел в восторг всех, кто сидел за столом — полковник несколько раз хлопнул ладонью по скатерти, выказывая свое одобрение, а Альден воскликнул горячо и искренне:

— Прекрасные новости! Наконец-то мы снова увидим наше солнце!

— Она ждет ребенка, — хмуро сообщил Харвис, и его высочество сразу же лишился большей части своего восторга и присмирел. Впрочем, принц почти сразу же оживился и попросил:

— Если вы не против, Харвис, то я хотел бы стать восприемником вашего первенца, — Альден вдруг смутился, став каким-то непохожим на себя, и повторил: — Если вы, конечно, не возражаете.

— Замечательная мысль, ваше высочество. Я согласен, — Харвис даже обрадовался. По традициям Эльсингфосса восприемника считают братом родителей ребенка — значит, принц в самом деле отказывался от каких-либо претензий на Эвглин. Полковник махнул рукой и произнес:

— Эх, дружище, обошел ты меня на повороте. Тогда занимаю место со вторым ребенком!

Харвис и тут согласился. Хорошие друзья — великое дело, а за этот год они действительно стали настоящими друзьями. Он решил, что и Эвглин не будет спорить.

Без четверти двенадцать вся их компания собралась на поле для игры в мяч. Драконы заняли свои места, и Харвис, проверив готовность «Поцелуя феи», заметил, что они нервничают, то и дело выплевывая в небо струйки пара. Он в очередной раз подумал о Пушке, который больше никогда не увидит Эвглин, и пронзительная жалость скребнула по сердцу.

— Готовы? — крикнул Харвис, и кто-то из погонщиков драконов проорал в ответ:

— Смотрите! Там, на холмах!

Драконы взревели и дружно присели, едва не стряхнув погонщиков.

Харвис обернулся и увидел, что над холмами клубится грозовое дымное марево. Изредка по клубку растущей тьмы пробегали суставчатые пальцы молний, и внутри, там, где зарождалась гроза, что-то постоянно двигалось. Внезапный порыв ветра сорвал с принца шляпу, прокатил ее по траве, словно отрубленную голову казненного, но Альден не заметил этого. Он стоял у края поля, словно завороженный, и тьма медленно катилась прямо на него.

— Огонь! — заорал Харвис. — Жгите ее! Жгите, мать вашу!

Драконы взревели и выпустили широкие струи гудящего пламени.

* * *

Они выехали за город ранним утром.