Дорога под солнцем

– Добрый день, сеньор, не желаете мороженого, есть разные, с начинкой и без, какие вы любите? – Возле него затормозил парнишка лет 18 с сияющей улыбкой до ушей чисто латинского вида.

– Нет, спасибо не хочу, – ответил Артём.

– Счастливо, удачного дня, – попрощался парнишка и поехал дальше.

Удивительно, но после короткого общения с ним стало как-то веселее, его доброжелательность, явно не наигранная, передалась Артёму, который вспомнил серьёзные, подчас хмурые лица соотечественников. Здесь же он видел лица естественно доброжелательные, везде царила атмосфера спокойствия и свободного общения, очевидно, присущая Южной, а возможно, и обеим Америкам. И это было то, на что обращалось внимание, вслед за отличием архитектурным и климатическим.

«Неужели это климат так влияет на людей, – подумалось ему, – хотя народы Северной Европы тоже доброжелательны, судя по рассказам, но поскольку сам я там не был, то на сто процентов утверждать не стану», – опять думал Артём.

Он проходил по какому-то, видимо старому и бедному району, на улице валялось много мусора, лениво лежали на некоторых углах собаки, не грея брюхо на солнце, а наоборот, прячась от него в тени. Артём пересёк красивый аккуратный парк с большими газонами и детской каруселью в центре. Про себя он отметил, что нигде нет такой травы, от которой у него аллергия, это его обрадовало, да ведь сейчас здесь весна и всё цветёт, трава и деревья, а он всего-навсего один раз чихнул, и то, может, от чего-то другого, это было для него очень важно. На траве парка лежали и загорали ребята и взрослые, муниципальные рабочие на другой стороне парка косили траву своими визжащими машинками. Большинство людей, как он заметил, были белокожими и европейского вида, с чисто латинской, индейской внешностью попадались довольно редко. Он прошёл мимо большого католического собора, взметнувшего высоко-высоко над землёй свой шпиль. По окончании широкой авениды понемногу начинался центр, людей становилось больше, и они принимали форму потока, но не целенаправленного, а хаотичного, размеренно, не торопясь, тусовались туда-сюда. Народу в центре яблоку упасть было негде, Артём через некоторое время утомился и зашёл посидеть отдохнуть, а заодно и выпить сока в одно из многочисленных кафе. Он заказал стакан свежевыжатого апельсинового сока и, ожидая его, просматривал газету, которую бесплатно давали читать всем посетителям кафе. И вдруг услышал у себя за плечом:

– Извините, молодой человек, вы иностранец, из какой страны, не из России?

Артём отложил газету и повернул голову посмотреть, кто это сказал. Возле него стоял старичок лет шестидесяти, с небольшой коротко подстриженной седой бородкой, одетый в лёгкий бежевый костюм, из-под которого выглядывала водолазка.

– Да, а как вы догадались? – спросил в свою очередь Артём.

– По внешнему виду, конечно, и потом я тоже русский, моя фамилия Петров, не возражаете, если я присяду? – Он уже перешёл на русский, но говорил более медленно и тихо, растягивая слова с еле уловимым акцентом, это говорило о том, что это был его второй язык и не родной.

– Конечно, присаживайтесь, – при этом Артём сдвинул на край стола газету, так как в этот момент принесли сок.

– Вы знаете, – улыбаясь, продолжил старичок, – я сразу догадался, что вы русский, такой типаж у вас.

– Не знаю, не задумывался никогда об этом, типаж как типаж, наверное, русский, – ответил Артём.

– Сейчас много русских и украинцев приезжают сюда, меня зовут Эухенио, Евгений по-русски, а вас?

– Меня Артём.

– У нас отчества не приняты, оно и проще, вы давно здесь?

– Несколько дней как приехал.

– Да ну, вот это да, а как с языком, разговариваете, изучаете?

– Только изучаю, в Москве всего один месяц на курсы ходил, а здесь уроки беру два раза в неделю.

– Так вы из Москвы? – Эухенио как-то по-особенному произнёс «из Москвы», видимо, по-старославянски. – Надолго или как турист?

– Вроде как насовсем, нужно оглядеться, осмотреться, что и как, здесь всё как-то по-другому, отличается от России.

– Аргентина хорошая, радушная страна, ведь почти всё население состоит из эмигрантов, все когда-то приехали или сами, или их предки. Вот я, например, внук русского офицера, мой дед с женой и двумя детьми уехал из России в 1918 году.

– Да вы что, я никогда в своей жизни не видел настоящего эмигранта первой волны, так мы их называем, вернее, их потомка, а вы сами были в России?

– Нет, не довелось, к сожалению, поэтому я с удовольствием общаюсь с русскими людьми, которые недавно оттуда.

– А расскажите ещё о себе, это так интересно, – попросил Артём.

– С удовольствием, да, так вот. Мой дед служил офицером в царской армии, Белой армии, как у вас говорят. У меня есть его фотографии этих времён, вот с такими усами. – Он сделал жест, который обычно используют, когда хотят показать большие усы, и продолжил: