Дорога превращений. Суфийские притчи

Здесь Руми повествует о своем таинственном общении и единении («там воедино слились мы вполне») с Шамсом, телесно находившимся в то время в другой стране, а духом пребывавшим с Руми. О подобном опыте общения вне времени и пространства сообщают многие суфийские наставники, а также христианские и другие мистики (ср. слова апостола Павла: «…Ибо хотя я и отсутствую телом, но духом нахожусь с вами, радуясь и видя ваше благоустройство…» – Кол. 2, 5).

Д. Щ.

В радостный час – наедине мы были вдвоем…

В радостный час – наедине мы были вдвоем,
Там воедино слились мы вполне – хоть были вдвоем.

Там, среди трепета трав, среди пения птиц,

Мы причастились бессмертной весне – мы были вдвоем!

Там, озаренные взорами блещущих звезд,

Мы уподобились полной Луне – мы были вдвоем!

Ибо меня, отделенного, не было там,

Ибо твое было отдано мне – мы были вдвоем!

Плакали кровью и пели любовь соловьи,

Души тонули в небесном вине – мы были вдвоем!..
…………………………………………………………

…Я в Хорасане далеком в тот час пребывал,

Ты ж находился в Евфратской стране, – но мы были вдвоем!..

Только тело погибает, а душа живет, светла…

Описанное здесь восхождение от неорганического вещества («прах», «минерал») через растительную и животную жизнь («трава», «зверь») к разумному человеку – на первый взгляд представляется «гениальным предвосхищением» теории эволюции. Однако, более внимательно вчитываясь в строки Руми, мы понимаем, что у него, в отличие от жившего шестью веками позже английского естествоиспытателя, речь идет об «эволюции» не материи, но духа. Именно дух человека проходит все описанные выше ступени, чтобы впоследствии возвыситься до сверхчеловеческого уровня бытия – «Ангела». Однако суфия, достигшего уже в земной жизни этой «горней» ступени самоосознания, Руми призывает вновь сойти «в бездну темную» превратной земной жизни, дабы поделиться своим духовным опытом с учениками. Человек есть средоточие вселенной, в нем отражаются черты и свойства всего Космоса: «Строй созвездий отражают наши смертные тела!..»

Д. Щ.

Только тело погибает, а душа живет, светла…

Только тело погибает, а душа живет, светла.
Ствол растет – не исчезает: исчезает тень ствола.

Умирают отзвук, отсвет – но не сами Звук и Свет.

Помни: пламя не сгорает, вещество спалив дотла.

В тленье празднуя нетленье, от начала бытия

Нас Дорога Превращений в гору Разума вела.

Став из праха – минералом, ты затем взошел травой,

Зверь возник из травной кущи – в нем душа твоя жила!

И разумным человеком ты предстал не навсегда:

Эта глина не навеки вид Адама приняла!

Вскоре Ангелом ты станешь, удалившись в горний мир,

И душа стяжает в высях, что внизу не обрела.

Шамс! Покинь небес просторы, в бездну темную сойди:

Строй созвездий отражают наши смертные тела!..

Из «Песни ная»

Тростинка, отрезанная от корня и ставшая тростниковой флейтой-наем (излюбленным музыкальным инструментом на суфийских «радениях»), – символ человеческой души, разлученной с Аллахом («я с корнем своим разлучен!») и тоскующей по своему Возлюбленному – Источнику жизни, вдали от Которого душу ожидают страдания и смерть. Чем яснее осознает душа свою удаленность от Аллаха, тем более страстно она взывает к Нему и стремится к воссоединению с Ним. Таким образом, согласно Руми, все культурное творчество человечества (религия, музыка, словесное искусство, науки и т. д.) представляет собой, в конечном счете, страстный порыв к Богу – «далекому Другу», осуществляемый в «мире земном, опустелом и темном». Но особенно отчетли во слышится «плач тростникового ная» в тех творениях человеческого духа, которые исходят непосредственно из сердца и исполнены любви: «пусть сердце поет, как влюбленная птица…».

Д. Щ.

***