Джонни свернул к ближайшему транспортеру. Даже теперь, в дождь и темень, на нем без труда можно было прочитать надпись "Коронадо", сделанную двухфутовыми золотыми буквами. Он отомкнул дверь, вошел внутрь и включил сильный свет, которым пользовались механики при работе с точной техникой. Здесь не было необходимости использовать красный свет, осторожничать и опасаться: ведь никто не стал бы возражать против права Харлоу находиться в транспортере, ему принадлежащем. Тем не менее он замкнул дверь и оставил ключ в замке повернутым на пол-оборота, чтобы никто не мог отомкнуть ее снаружи. Потом он прикрыл от посторонних глаз дощечкой окно и, только проделав все это, подошел к полке с набором инструментов, чтобы выбрать нужные.
Мак-Элпайн и Даннет не впервые уже тайно осматривали номер Харлоу, и каждый раз их находки не доставляли им ни малейшей радости. Находка, сделанная на этот раз в ванной комнате Харлоу, была из того же числа. Пока Даннет держал в руке крышку сливного бачка, Мак-Элпайн вытащил оттуда бутылку солодового виски. Они какое-то время еще безмолвно глядели друг на друга, затем Даннет сказал:
- Находчивый парнишка наш Джонни. Может быть, он и под водительское сиденье своего "коронадо" сунул корзину с выпивкой. Но, я думаю, лучше оставить бутылку там, где мы ее нашли.
- Это для чего же? Какой в этом прок?
- С ее помощью мы узнаем его дневную норму. А если мы отсюда заберем бутылку, то он будет пить где-нибудь еще - ведь вы знаете, как он умеет исчезать на своем красном "феррари". И тогда мы вообще ничего не узнаем.
- Может быть, может быть. - Мак-Элпайн смотрел на бутылку почти со слезами. - Вот как поступает теперь лучший гонщик нашего времени, возможно, лучший гонщик всех времен. Вот к чему он пришел. Почему же никто не мешает опускаться таким людям, как Джонни Харлоу, Алексис? Потому что все боятся, что они доберутся до самых высот.
- Поставьте бутылку на место, Джеймс.
Всего только через две двери от них, в другом номере, был еще один несчастный человек - недавно следивший за Харлоу Траккиа, который сейчас массировал с гримасой боли свой затылок. Нойбауэр наблюдал за ним со смешанным чувством сочувствия и возмущения.
- Ты считаешь, что это работа негодяя Харлоу? - спросил он.
- Уверен. Не из моей же сумки выскочила дубинка.
- Это было легкомысленно с его стороны. Думаю, что мне надо потерять ключ от своего номера и попросить общий, рабочий.
Траккиа сразу забыл про свой больной затылок.
- Что ты задумал?
- Увидишь. Подожди здесь. Нойбауэр вернулся через две минуты, вертя на пальце кольцо с ключом.
- Решил пригласить дежурившую внизу блондинку на воскресный вечерок. Думаю потом попросить у нее ключ от сейфа, - сказал он.
- Вилли, сейчас не время ломать комедию, - произнес Траккиа со страдальческим видом.
- Извини. - Нойбауэр открыл дверь, и они проскользнули в коридор. Кругом была тишина.
Десять секунд спустя они уже были в номере Харлоу.
- А если Харлоу неожиданно вернется? - спросил Траккиа, закрывая дверь.
- Кто сильнее, как ты считаешь? Харлоу или мы? Несколько минут они все осматривали, вдруг Нойбауэр воскликнул:
- Ты был полностью прав, Никки. Наш дорогой Джонни допустил маленькую оплошность.
Он показал Траккиа кинокамеру с царапинами вокруг винтов, закреплявших заднюю крышку, извлек из кармана маленький складной нож, отвинтил ее и вынул минифотоаппарат.
- Может, возьмем это?
Траккиа мотнул головой, и сразу его лицо скривилось от боли, причиненной резким движением.
- Нет. Он сразу узнает, что здесь кто-то был.
- Так, значит, остается только одно для него, - сказал Нойбауэр.
Траккиа кивнул и опять сморщился от боли. Нойбауэр вытащил кассету, размотал пленку и приблизил ее к настольной лампе, потом не без труда вложил пленку обратно в кассету, кассету поместил в мини-фотоаппарат и вложил его снова в камеру.
- Это еще ничего не доказывает. Связаться с Марселем? - спросил Траккиа.
Нойбауэр кивнул, и они вышли из номера.
Харлоу отодвинул "коронадо" на фут и внимательно осмотрел секцию пола, подсвечивая себе карманным фонарем и стоя на коленях. На одной из продольных планок он обнаружил две поперечные линии, прорезанные насквозь на расстоянии около пятнадцати дюймов друг от друга. Харлоу провел по линии промасленной тряпкой и убедился, что это тонкая, сделанная очень острым инструментом щель. Шляпки двух гвоздей, скрепляющих эту планку, блестели ясно и отчетливо, будто новые. Харлоу подсунул в щель стамеску, и планка очень легко поднялась, открыв отверстие. Он сунул туда руку, чтобы определить глубину и длину открывшегося тайника. Слегка приподняв брови, он только этим выразил свое удивление размерами тайника. Вынув из него руку, он поднес ее к лицу и принюхался. А затем вернул планку на место, закрыл тайник, слегка стукнул стамеской по шляпкам гвоздей и грязной, промасленной тряпкой замазал щели и планку.