Дорога Рока

Когда закупились едой, уже почти стемнело. По большей части рацион на ближайшие дни угрожал состоять из круп и редьки. Оказалось, что тот замечательный способ консервации, когда еда запекается в горшочке, надежно запечатанная коркой из горелого теста, известен не всем, а потому побаловать себя мясом или рыбой удастся только если кто-то из пятерых вдруг научится охотится или рыбачить. Тем не менее, немного мяса на первый день они все-таки взяли. Уладив все дела и сходив в баню, парни провели ужин за веселой беседой, после чего сытые, чистые и довольные упали спать.

Следующим утром, когда телега группы Перкунас покидала границы Чернигова, вокруг нее сформировалась небольшая процессия провожающих. Горожане хлопали и свистели, желали доброго пути и дарили корзинки с едой в дорогу. Благо, их было где хранить: транспортное средство теперь имело длинный ящик в носовой части, куда поместились все музыкальные инструменты и часть припасов. Самый край этого ящика отделили небольшой перегородкой и застелили пол сеном, соорудив таким образом маленькую будку для Валькирии.

Дорога шла вдоль реки Десны, следуя за ее многочисленными поворотами. Чернигов то и дело скрывался из виду, только чтобы вновь появиться на горизонте, но с каждым разом становясь все меньше. В какой-то момент город мелькнул в последний раз, и исчез за холмом уже окончательно. Чем дольше они ехали, тем хуже становилась дорога, а затянутое облаками небо становилось все более мрачным. Рассевшись под навесом и готовые к дождю, музыканты вели ленивую беседу. В какой-то момент Перо достал свой смартфон и вскоре воскликнул:

– Ха! А я, оказывается, наделал фоток позавчера! Это когда только начали, я с каким-то мужиком разговорился. О, а тут я объяснил, что такое армрестлинг, и парни пробуют…

Пуля управлял транспортом, а потому его очередь смотреть пришла последней. Все фотографии были сильно смазаны и вообще качество оставляло желать лучшего, но барабанщик таки разглядел, что происходит на большинстве из них. Одна из последних привлекла его внимание. Дважды тапнув по экрану, он приблизил правый верхний угол, где на заднем плане в кадр попали два старика, с которыми Вуди беседовал той ночью.

Еще два свайпа фотографий привели его к тому, о чем он уже и думать забыл.

– Пацаны, он ее не удалил! – Пуля поднял телефон Пера над головой, демонстрируя остальным ту самую фотографию Ромы. На ней вокалист делал сэлфи через плечо с максимально надменным выражением лица, стоя спиной к зеркалу, в котором отражалась ванная комната и сам голый Рома, сверкающий своей пятой точкой.

Все расхохотались, а Перо поспешил выхватить свой девайс из руки извозчика.

– Как мы могли об этом забыть! – протянул Мастер, вытирая слезу – Никогда не перестану ржать над этим, наверное…

– Да хорош ржать уже, – Перо резко развел руками. – Сколько раз повторять, я в зал хожу не просто так ведь! Увидел, что в зеркале выгляжу хорошо, решил успехами похвастаться…

– Бро, ну ты бы хоть трусы одел тогда…

– А я, может, не хотел упускать момент, Вадик!

– Ром, мы все были у тебя дома, – Мастеру плохо удавалось сдерживать смех. – На фотке свет идет снизу справа, а слева какая-то голубая лампа. Но у тебя в ванной только одна лампа есть…

– Внимание, вопрос! – драматично вставил Пуля, поняв, к чему клонит друг.

– …ты что, для этой фотографии специально свет выставлял?

Даже в сером свете пасмурного дня было видно, как лицо Пера наливается краской.

– Слыш, Шерлок, а не пойти ли тебе…

Уже не смех, а настоящий визг разлетелся вдоль берега реки, заглушив адрес, по которому Перо отправил Мастера. Валькирия робко выглянула из своей будки, чтобы посмотреть, что происходит. Четверо хохотали как школьники на последней парте, не в силах остановиться, то и дело вставляя еще какую-то фразу, от которой смех только усиливался. Скоро даже сам Рома начал ржать вместе с остальными.

Минут через семь, когда смех, наконец, прекратился, и у каждого уже болел пресс, Пуля вспомнил то, о чем хотел сказать перед появлением внезапной задницы:

– Я вот на вчерашних фотках увидел кое-кого. На фоне одной из них там стоят наши седые благодетели. Которые карту дали. Так вот, и я вспомнил одну деталь того вечера.

– И какую? – спросил Мастер.

– Это, конечно инфа не сто процентов… Но мне сейчас кажется, что драка началась в тот же момент, когда они начали петь свою песню.

– Может, наоборот? Может, они начали играть, когда началась драка?

Пуля пожал плечами.

– Чувак, вот ты сейчас сказал, и я тоже вспомнил, – начал Вуди – как мы вчера с ними базарили о всяком. Ну, про музыку, еще про что-то… Так вот, тот дед, Прокофий, сказал, что, типа, “У музыки сила есть”, и что “Она может заставить любить и ненавидеть.”

– И потом они начали играть музыку, и все вокруг внезапно возненавидели друг друга?

– Не сказать, что возненавидели, – заметил Пуля, потянув лошадь чуть правее. – Я помню, что как только песня заиграла, у меня появилось такое чувство… Дикое желание двигаться, бежать, драться, воровать, убивать, совершать непотребства с гусями… Ну, кроме последних трех.