Дорога шамана

Подол длинной светло-голубой юбки Эпини мягко шелестел по мраморным ступеням, когда они спускались по лестнице. Ее гладко причесанные волосы, убранные под кружевную золотистую сетку, упругой волной ниспадали на шею. Спинк шел с прямой, точно шомпол, спиной, но, несмотря на это, был лишь немногим выше своей спутницы. И, глядя на них, мне вдруг пришло в голову, что они составляют прекрасную пару.

А потом Эпини сделала все, чтобы разрушить эту иллюзию. Еще секунду назад она чинно шла под руку со Спинком, а в следующее мгновение, подобрав юбки, помчалась вниз по ступенькам, оставив моего друга в полнейшем недоумении. Я поравнялся с ним в тот момент, когда Эпини скрылась в столовой.

— Не бери в голову, — посоветовал я Спинку. — Все именно так, как я тебе говорил. Сейчас она просто глупая маленькая девчонка. У моих сестер тоже был период, когда они без конца выкидывали похожие фокусы.

Я не стал говорить, что отношение нашего отца к их выходкам было куда жестче, нежели терпимость дяди к капризам Эпини. Я вспомнил, как он укорял мою мать:

— Если мы не привьем им умение вести себя со спокойным достоинством, они никогда не найдут себе подходящих мужей. Я принадлежу к новой аристократии, как вам, мадам, хорошо известно. И чтобы наши дочери заняли более высокое положение в обществе, они должны демонстрировать самые лучшие женские качества: степенность, послушание и скромность.

— Какими в полной мере обладала я, — вставила моя мать, и в ее голосе я уловил горечь, причина которой была мне непонятна.

Мне кажется, отец этой странной интонации вообще не заметил.

— Вы абсолютно правы, дорогая, однако ваши достоинства за эти годы ничуть не потускнели. Вы являете собой прекрасный пример истинной леди и верной жены.

Когда мы вошли в столовую, Эпини стояла подле своего стула. Дядя занял место во главе стола, Пурисса расположилась слева от отца и терпеливо ждала начала трапезы. Теперь девочка выглядела куда более аккуратной — совсем не так, как в саду. Кто-то расчесал ей волосы и надел чистый передник. Спинк и я быстро подошли к предназначенным для нас местам, и я принес извинения за то, что мы заставили дядю ждать.

— Мы не придерживаемся формальностей во время семейных обедов, Невар, и нынешний можем счесть таковым, поскольку я вижу, что ты относишься к своему другу как к брату. Жаль, что твоя тетя Даралин и кузен Готорн не могут составить нам компанию. Он учится, а она будет находиться во дворце возле королевы на протяжении всего Совета лордов. Они начнут заседать только в следующий Первый день, но придворным дамам требуется не меньше недели, чтобы одеться для такого важного события. Поэтому она уехала, оставив нас одних, и все же, я уверен, мы сможем сами справиться в ее отсутствие.

После чего мы уселись, и почти сразу же слуга внес суп. Это была лучшая трапеза с тех пор, как я приехал в Старый Тарес. Пища была приготовлена прекрасным поваром для любимых хозяев, а не варилась в огромных котлах для двух сотен кадетов. Разница во вкусе и качестве поражала. Я испытывал глубочайшую благодарность за оказанную мне честь, когда думал о том, что этот прекрасный бифштекс зажарен специально для меня и мне не нужно вылавливать маленькие жилистые кусочки в водянистой каше. Однако я ел не спеша, стараясь сдерживать свой аппетит. На десерт подали замечательный яблочный пирог.

Спинк не отставал от меня, но умудрялся поддерживать разговор с дядей Сефертом. Он выразил восхищение домом и задал несколько общих вопросов о содержании сада и всего поместья. Кроме того, моего друга интересовало, сколько времени потребовалось, чтобы создать такое замечательное родовое гнездо. Улыбнувшись, дядя ответил, что на это ушла жизнь нескольких поколений. Он с гордостью говорил о собственных нововведениях, начиная от газовых труб и света, проведенных в винный погреб, что позволило обеспечить хранение вин при постоянной температуре. Спинк самым внимательным образом слушал подробные разъяснения, и я видел, что дядя проникается к нему симпатией.

По окончании обеда дядя предложил перейти в его кабинет, чтобы выпить бренди и выкурить трубочку хорошего табака. Но мои надежды на спокойный вечер в мужской компании рассыпались в прах, когда Эпини запротестовала:

— Папа! Ты сказал, что я могу поиграть с ними в тоусер! Ты же знаешь, как я этого ждала!

Дядя Сеферт тяжело вздохнул.

— Ну, ладно. Джентльмены, мы перейдем в гостиную, чтобы выпить сладкого вина с бисквитами и сыграть сотню-другую увлекательных партий в тоусер.

На его лице появилась грустная улыбка, и нам ничего не оставалось, как согласиться.