Дорога шамана

— Я беру на себя ответственность за все, что произойдет со мной, Невар. Каждое утро, глядя на Спинка, я буду видеть человека, которого выбрала сама. И это утверждение в той же мере будет справедливо для него. А можешь ли ты рассчитывать на подобное утешение, когда вы с Карсиной поссоритесь? Или тебя будут мучить сомнения относительно свободы ее выбора? Стала бы она твоей женой, если бы ее родители не распорядились судьбой дочери именно таким образом?

Эти слова Эпини разбередили раны в моей душе. Я больше не связывал свое будущее с Карсиной — постепенно мне удалось в этом себя убедить. В тот самый миг, когда меня изгнали из Академии, я лишился надежды назвать ее своей женой. Вот почему я столь резко сменил тему разговора.

— Ты можешь рассказать мне об остальных кадетах? Как у них дела?

— Ты уверен, что готов выслушать такие новости? — В голосе Эпини прозвучала неподдельная тревога.

И я сразу понял, что дела обстоят хуже, чем я предполагал.

— Быть может, тебе следует дать мне возможность самому решать свою судьбу, — вскинулся я.

Она уткнулась взглядом в пол и тяжело вздохнула.

— Спинк предупреждал, что ты захочешь узнать. Он так и сказал, когда мы виделись в последний раз перед тем, как меня забрали домой. Вот почему он назвал мне мальчиков из вашего дозора, жизни которых унесла чума, и рассказал о других людях, чьи судьбы могли тебя интересовать. Я все записала, поскольку не смогла бы запомнить столько имен. — Она сунула руку в карман и вытащила сложенный в несколько раз листок бумаги. Когда она его развернула, у меня сжалось сердце. — Ты готов?

Я стиснул зубы, чтобы не закричать на нее.

— Да. Пожалуйста, Эпини.

— Хорошо. — Она откашлялась и начала зачитывать имена. Ее голос дрожал, по щекам побежали слезы. — Нейтред. Орон. Калеб. Сержант Рафет. Капрал Дент. Кадет-капитан Джефферс. Капитан Моу. Капитан Инфал. Лейтенант Вуртам.

Этот скорбный список ошеломил меня. Я откинулся на подушки, а Эпини продолжала, и каждое новое имя я воспринимал как удар в сердце. Как же много народа умерло! Как много!

— Я принесу воды, — сдавленно произнесла Эпини. — Я сделала глупость. Отец говорил, что ты еще слишком слаб для таких новостей. Однако я решила, что всегда лучше знать правду, нежели жить в мучительном неведении. Я ошиблась, и теперь тебе станет хуже, а мой отец снова будет меня ругать — опять я поступаю по-своему, не имея опыта реальной жизни.

Она налила воды из кувшина, и я выпил ее залпом.

— Нет, ты все сделала правильно, Эпини. Как и ты, я ненавижу, когда за меня принимают решения другие люди. Расскажи остальное. Сейчас.

— Ты уверен? — Она взяла стакан из моих трясущихся рук и поставила на столик.

— Совершенно. Рассказывай.

Она посмотрела в листок, а я сосредоточился на ее словах.

— Корт так и не заразился. Рори переболел чумой в очень легкой форме. Трист довольно быстро поправился, но, как и Спинк, он уже никогда не будет прежним. По совету доктора его отправят домой. Горд и его семья до сих пор не вернулись в город, так что чума их не коснулась. Полковник Стит и его сын Колдер довольно долго болели. Они поправятся, но полковник ушел в отставку, и теперь Академию снова возглавил полковник Ребин. Спинк слышал разговоры о том, что Ребин с радостью согласился на прежнюю должность и пообещал навести в Академии порядок, как только большинство кадетов смогут приступить к учебе.

В городе тоже многие умерли, но кадетам пришлось хуже всех. Мой отец говорит, что теперь могут возникнуть проблемы из-за нехватки молодых офицеров. Он полагает, что по большей части сыновья-солдаты перестанут поступать в Академию, а будут покупать себе чин, как это было прежде, поскольку теперь конкуренция, по сути, исчезнет. — Она вздохнула и продолжила: — А Спинк считает, что отныне разногласия между новой и старой аристократией заметно сгладятся, ибо страшная болезнь сблизила даже непримиримых врагов. И еще он сказал, что необоснованные исключения из Академии прекратятся. Больше того, до него уже дошел слух, что Ребин пригласит воспитанников, отчисленных в последние несколько лет, чтобы восстановить офицерский корпус. Спинк также слышал разговоры о том, что если выпускники Академии не смогут доказать свое превосходство над другими офицерами, то само существование этого учебного заведения будет поставлено под сомнение, поскольку его содержание обходится очень недешево.

Некоторое время я молчал, пытаясь осмыслить такое количество новостей. Меня удивило, что Эпини так разумно рассуждает о проблемах Академии и о том, какое влияние оказала чума на военные структуры королевства. Я с горечью подумал, что из нее вышла бы хорошая жена офицера каваллы.

— Наверное, сердце Спинка разбито из-за того, что его военная карьера закончилась, так и не начавшись, — пробормотал я.