Дорога шамана

Пешком продвигаться получалось немного быстрее. Вокруг бурлила толпа, и несколько раз она просто подхватывала и несла меня, не оставляя мне возможности шагнуть в сторону. Многие люди были в масках и париках. Золотые цепочки из бумаги и стеклянные драгоценности сверкали на шеях и запястьях. Некоторые так густо наложили на лицо краску, что от нее отражался свет. Я видел самые разнообразные костюмы или их отсутствие. Полуодетые мускулистые молодые люди в масках развлекались, делая непристойные предложения как женщинам, так и мужчинам, что вызывало у окружающих веселый смех. Попадались и женщины с обнаженными, несмотря на холод, руками и грудями, торчащими из вырезов платьев, точно грибы изо мха. На них были маски с роскошными алыми губами, высунутыми языками, изогнутыми бровями и миндалевидными отверстиями для глаз. Меня непрерывно толкали, и в какой-то момент мне стало казаться, что я застрял в болоте.

Получив чувствительный тычок от уличной торговки, я рассерженно повернулся к ней, но она широко улыбнулась сильно накрашенным ртом.

— Не хотите отведать моих фруктов, молодой сэр? Совершенно бесплатно! Попробуйте.

Ее лицо скрывала маска домино из серебристой бумаги. Свой поднос с фруктами она держала на уровне груди. Темный виноград, красные вишни и клубника окружали два огромных персика. Продолжая улыбаться, она еще раз толкнула меня подносом в грудь.

Я отшатнулся, смущенный ее назойливостью, и довольно глупо ответил:

— Нет, благодарю вас, мадам. Персики слишком большие, они определенно перезрели.

Люди вокруг захохотали, словно я отмочил роскошную шутку, а торговка поджала губы и показала мне язык. Мужчина в маске, позолоченной короне и дешевом плаще из тонкого бархата, с красным от выпивки носом продрался сквозь обступившую нас толпу к торговке.

— Я попробую твои фрукты, дорогая! — взревел он, опустил лицо к подносу и принялся издавать громкие чавкающие звуки, а женщина закинула голову назад и весело расхохоталась.

Через мгновение я все понял. То, что я принял за платье с корсажем и кружевными рукавами, оказалось мастерским рисунком, выполненным прямо на коже женщины. А «персики» на «подносе» являлись не чем иным, как напудренными грудями, окруженными восковыми фруктами, которые удерживала тонкая материя. Она была практически обнаженной. Я с трудом сдержал удивленное восклицание, но все же рассмеялся вместе с толпой.

Женщина извивалась и визжала, подставляя незнакомому здоровяку сначала одну грудь, потом другую. Он нежно укусил сосок и игриво тряхнул головой, отчего «торговка» радостно вскрикнула. Никогда прежде мне не доводилось видеть, чтобы толпа зрителей столь весело приветствовала такую невероятную распущенность. И тут я представил себе в подобном месте Эпини, и улыбка сползла с моего лица. Удивительное зрелище заставило меня забыть о кузине. Я повернулся к развратникам спиной и начал решительно пробираться сквозь толпу. Я понимал, что должен побыстрее найти свою кузину.

Вот только где ее искать?

Повсюду было полно людей. Стоило мне поднять локоть, как он тут же натыкался на чей-нибудь бок. Толпа медленно перемещалась, и мне ничего не оставалось, как двигаться вместе с ней. К счастью, я был достаточно высок, но экстравагантные шляпы и парики окружали меня, будто настоящий лес. Нигде не было видно свободного пространства, и меня несло вместе со всеми, словно обломок кораблекрушения в океане распутства.

Большая площадь находилась в самом сердце Старого Тареса. Вокруг нее располагались самые красивые дома столицы, здесь кипела деловая жизнь города. Свет сиял во множестве окон, и всякий раз, когда распахивались двери, оттуда вырывались музыка и смех. Несмотря на холод, люди стояли на балконах с бокалами вина в руках и смотрели на волнующееся море легкомысленного веселья. Весь город охватило праздничное настроение, всем хотелось отметить самую длинную ночь года. Богатые собирались в своих роскошных домах, где давались балы, маскарады и великолепные обеды, а на улицах, как умели, веселились бедняки.

Чем ближе я подходил к главной площади, тем оглушительнее становился шум. Тысячи голосов одновременно пытались перекричать громкую музыку, и эту какофонию звуков умудрялись перекрыть вопли лоточников, продающих всякую снедь. До меня долетали аппетитные ароматы, и мне вновь ужасно захотелось есть. Когда толпа выплеснулась на площадь, стало немного свободнее. Мне удалось подобраться к прилавкам, за которыми продавали мясо на шампурах, жареные каштаны в кульках и горячий картофель, запеченный прямо в кожуре. Я купил всего понемногу, заплатив тройную цену, и поел, стоя посреди толкающейся и кричащей толпы. Невзирая на сегодняшние потрясения, еда доставила мне необыкновенное удовольствие, и будь у меня время, я бы потратил еще кучу денег на вторую порцию.