Дорога шамана

Я вновь погрузился в сон и проснулся только после того, как солнечный свет залил нашу комнату. Тогда я неохотно встал. Впрочем, я выглядел лучше, чем большинство моих товарищей. Нет, усталость и тоска не прошли, но я по крайней мере не страдал от похмелья. Когда пришло время ланча, я надел форму, все еще влажную после вчерашних приключений. Половина столов пустовала. Спинк был одним из немногих кадетов, присоединившихся ко мне. Я не успел с ним поговорить до этого, поскольку он рано встал и отправился прогуляться. Мы сидели с ним рядом, и он все время чему-то улыбался, постукивая пальцами по столу.

— Эпини? — тихо спросил я.

Он посмотрел на меня чуть мутными от недосыпа глазами, однако я не увидел в них печали.

— Я ее не нашел, — после короткой паузы сообщил он. — Сначала я пытался, но потом понял, что это бесполезно. Быть может, ей хватило ума остаться дома. Тебя мне тоже не удалось найти. Слишком много людей. Ты спросишь, как у нее дела, когда будешь писать следующее письмо дяде?

— Обязательно. — Я сообразил, что вчера так и не отправил ему весточку.

Кроме того, я не получил письма и от него. Что ж, с плохими новостями можно не торопиться, как любит говорить мой отец, а сейчас все мои новости были плохими. Мне очень хотелось рассказать Спинку о беседе с капитаном Моу. Но тогда мне пришлось бы поведать и о том, что все наши мечты пошли прахом, поэтому я отбросил эту мысль. Я все еще на что-то надеялся и боялся вслух говорить о нашем исключении, словно мои слова могли навлечь на нас проклятье. Мои мысли перескочили на нечто менее неприятное.

— Ну, ты хотя бы неплохо провел время, — хмыкнул я и доложил о том, как вернулся в Академию с Колдером.

Я думал, Спинк будет смеяться, но он помрачнел.

— Вероятно, ты спас ему жизнь, но мы все знаем, какой гад этот Колдер. Он не ценит то, что для него делают.

Наш разговор прервал Орон, с опозданием присоединившийся к нашей трапезе. Он выглядел бледным, под глазами темнели круги. Руки Орона слегка тряслись, когда он накладывал еду на свою тарелку. Потом он грустно улыбнулся.

— Оно того стоило, — ответил Орон на наш немой вопрос.

— А Рори вернулся к женщине спеков? — прямо поинтересовался я.

Орон смущенно уставился в свою тарелку.

— Рори и Трист, — признался он, а потом выпалил: — На самом деле мы все вернулись. Это было потрясающе.

Не думаю, что Спинк понял, о чем мы говорим.

— На самом деле весь праздник Темного Вечера был потрясающим! — с энтузиазмом согласился Спинк, чем очень меня удивил. Он был в таком хорошем настроении, что я не мог на него смотреть. Казалось, он совершенно забыл об угрозе возможного исключения. Не замечая моего изумленного взгляда, Спинк продолжал: — Никогда в жизни я не видел ничего подобного. Я даже не представлял себе, что на свете столько людей — ну, вы понимаете, что я имею в виду.

Никогда прежде я не оказывался в такой огромной толпе и не пробовал столь замечательной еды. Я видел женщину, чей наряд состоял только из бумажных цепочек! Ее спутник был одет как дикарь — его наготу прикрывала лишь набедренная повязка. Они так отплясывали, что я не мог отвести от них глаз! Кстати, вы заходили в цирк? Вам довелось взглянуть на укротителя тигров и диких кошек, прыгавших сквозь пылающие обручи? А помните эту несчастную девчушку, которая так трогательно пела? Кстати, я присутствовал, когда спеки нарушили свои традиции и показали танец Пыли! Потрясающе! Старик сказал, что до сих пор они еще ни разу не выступали с ним на Западе! И…

— Я тоже видел этот танец, — вмешался я. Внезапно мне в голову пришла забавная мысль. — Полагаю, он нас обманул, Спинк. Наверное, он всегда так говорит, а они танцуют постоянно. А так все думают, будто стали свидетелями уникального события.

— Ты так считаешь? — разочарованно протянул Спинк.

Сидевший напротив нас Орон с умным видом кивнул:

— Могу спорить, что большинство номеров — это самый настоящий обман.

— Я разговаривал с толстяком, и он сказал мне, что когда-то был лейтенантом каваллы. Вы можете в такое поверить? — спросил я у обоих.

Орон фыркнул:

— Он бы сломал лошади хребет.

Спинк выглядел таким обескураженным и огорченным, что я пожалел о своих словах. А потом он тихо произнес:

— Он то же самое поведал мне. Я его пожалел, и мы дали ему немного денег.

— Доверчивые провинциальные мальчишки! — громко воскликнул Орон, но тут же застонал и прижал руку к животу. — Похоже, я отделался совсем не так легко, как мне показалось сначала. Пойду, парни, немного полежу.

Он ушел, а вскоре и мы со Спинком закончили трапезу. Лицо моего друга все еще оставалось слишком бледным, и я подозревал, что сам выгляжу не лучше. Мы вернулись в Карнестон-Хаус, где большинство наших товарищей все еще валялись в постелях. Я сел за стол и написал длинное послание дяде и, подумав, начал письмо отцу, в котором решил предупредить о возможном исключении, но тут в учебную комнату вошел сержант Рафет. Он редко поднимался наверх, поэтому мы вскочили на ноги. Сержант мрачно посмотрел на меня и пробурчал: