Дорога шамана

Мне уже изрядно надоело, что меня обвиняют во лжи. Однако гнева больше не было — мне хотелось заплакать. Все тело болело.

— Ничего, — повторил я, с трудом сглотнув. — Я ничего не пил. А Колдер про меня солгал.

— Колдер часто лжет, — небрежно заметил доктор, словно это был общеизвестный факт. — Кадет, ты можешь раздеться и лечь в постель?

Я провел рукой по груди и с удивлением обнаружил, что все еще одет. Когда я начал возиться с пуговицами, доктор кивнул, словно получил ответ на какой-то вопрос. Я услышал, как кто-то закашлялся, а потом у него началась рвота. Доктор нахмурился и снова заговорил. Теперь его голос звучал сурово. Только в этот момент я обратил внимание, что его сопровождает помощник.

— А вот и еще один. В этой казарме нужно объявить карантин. Спускайся вниз и скажи сержанту Рафету, чтобы поставил у входа желтый флаг. Никто не должен выходить из Карнестон-Хауса. И никого сюда не впускать.

Похоже, помощник был счастлив покинуть нашу спальню — через мгновение я услышал, как он быстро спускается по лестнице. Я сел, чтобы снять сапоги, и комната закружилась в дикой пляске. Нейт и Корт лежали на своих койках. Нейт свесил голову вниз, и его рвало в предусмотрительно подставленный таз. Корт лежал неподвижно. Испуганный Спинк стоял у окна, скрестив на груди руки. Я начал неловко стягивать рубашку.

— Доктор Амикас! Что вы здесь делаете? Я послал за вами час назад!

Услышав голос полковника Стита, я непроизвольно вздрогнул. Когда он, стуча каблуками, вошел в спальню, мне вдруг показалось, что все это дурной сон. Полковник с трудом сдерживал ярость. Его лицо покраснело, он задыхался — очевидно, бежал по лестнице.

— Полковник, немедленно покиньте казарму, — холодно произнес доктор Амикас. — В противном случае вы рискуете остаться здесь вместе с этими кадетами. Положение очень серьезное, и я не склонен к полумерам. Сейчас весь Старый Тарес в опасности.

— Колдер серьезно болен. Я послал за вами час назад, но мне передали, что вы-де заняты. Тогда я сам пришел в лазарет, однако мне сказали, что вы отправились в Карнестон-Хаус. И я действительно нахожу вас здесь ублажающим страдающих от похмелья кадетов, в то время как у моего сына началась лихорадка. Это недопустимо, сэр. Я возмущен!

— Лихорадка! Проклятье! Значит, я опоздал. Если только… — Доктор нахмурился и замолчал.

Мне наконец удалось стащить с себя рубашку. Я бросил ее на пол, рядом с сапогами. Теперь мне предстояло расстегнуть ремень.

— Я требую, чтобы вы немедленно отправились к моему сыну. Это приказ. — Полковника трясло от ярости.

— В Академии следует немедленно объявить карантин. — Доктор говорил так, словно обдумал все варианты и принял решение. Похоже, он даже не слышал полковника. — Это совершенно необходимо. Боюсь, мы столкнулись с первыми случаями чумы спеков на западе. Симптомы совпадают с теми, что я видел два года назад в форте Геттис. Если повезет, мы успеем остановить ее распространение прежде, чем эпидемия начнется в городе.

— Чума спеков? Этого не может быть. Так далеко на западе не было зарегистрировано ни одного случая чумы. — Полковник был потрясен и разом потерял уверенность в себе.

— А теперь зарегистрировано, — отрешенно молвил доктор Амикас.

Я заговорил, даже не подумав о субординации. Мне казалось, что мой голос доносится издалека.

— В городе вчера были спеки. На празднике. В шатре с уродами. Они показывали танец Пыли.

— Спеки? — в смятении воскликнул полковник. — Здесь? В Старом Таресе?

— Они были больны? Ты уверен? — вмешался доктор.

Я покачал головой. Комната медленно вращалась вокруг меня. — Они танцевали, — сказал я. — Танцевали. Женщина была очень красива.

Я попытался улечься в постель, но комната завертелась, и я упал. И вокруг меня сомкнулся мрак.

Глава 23 Чума

О тех днях у меня остались крайне расплывчатые воспоминания, словно я смотрел на происходящее сквозь плохо отшлифованные линзы. Лица слишком низко наклонялись надо мной, звуки были чересчур громкими, свет слепил, я не узнавал комнату, где очутился. Напротив моей кровати находилось окно, и от яркого зимнего света болели глаза. В комнате стояли и другие кровати, и все они были заняты. Я слышал кашель, звуки рвоты и стоны. Моя собственная жизнь исчезла. Я не знал, куда попал. — Пожалуйста, послушай меня.

Рядом со мной сидел санитар с тетрадью и карандашом в руках.

— Сосредоточься, кадет. Доктор требует, чтобы все пациенты ответили на вопросы, в каком бы состоянии они ни находились. Возможно, это последнее важное дело, которое тебе предстоит сделать в жизни. Ты дотрагивался до спеков?

Мне было все равно. Я хотел только одного — чтобы он побыстрее ушел. Тем не менее я попытался.

— Они бросали в нас пыль.

— Ты прикасался к спекам или они дотрагивались до тебя?

— Рори гладил ее ногу.

Как только я произнес эти слова, перед глазами у меня возник шатер — женщина довольно хихикает и жмурится, принимая ласки Рори.

Я открыл рот, чувствуя непреодолимое желание ее поцеловать. Голос разбил волшебную картинку.