Дорога славы

– Есть! – Руфо проглотил комок в горле и передернулся. – Прошу вас, миледи. Без непристойностей. – Он покопался с привязным ремнем и выпал из седла; я помог ему удержаться на ногах.

Стар искала что-то в сумке; она вынула пузырек и протянула его Руфо. Он отпрянул.

– Миледи!

– Подержать тебя за нос? – ласково спросила она.

– Я буду в норме. Только дайте минуточку времени… и что-нибудь опохмелиться.

– Несомненно, ты будешь в норме. Попросить милорда Оскара, чтобы он заломил тебе руки?

Руфо бросил на меня умоляющий взгляд; Стар открыла бутылочку. Внутри зашипело, и из нее, опускаясь книзу, пошел пар.

– ДАВАЙ!

Руфо вздохнул, зажал нос и опрокинул ее в горло. Не скажу, что из его ушей повалил дым. Но он затрепетал, как порванная парусина в шторм, и до ушей наших донеслись ужасные звуки.

Потом он внезапно, как телевизионное изображение, вошел в фокус. Он вроде бы стал тяжелее, выше на несколько дюймов и как бы окреп. Кожа его светилась розовым вместо смертной бледности.

– Благодарю вас, миледи, – бодро, звучным и сильным голосом сказал он. – Надеюсь когда-нибудь отблагодарить вас за услугу.

– Когда греки начнут считать время с календ – согласилась она.

Руфо отвел длиннолошадей в сторону и покормил, открыв складничок и вылавливая оттуда куски сырого с кровью мяса. Арс Лонга съела кило с пятьдесят, а Вита Бревис и Марс Профунда даже больше; в пути этому зверью нужна высокопротеиновая пища. Сделав это, он стал, насвистывая, устанавливать стол и стулья для Стар и меня.

– Лапушка, – сказал я Стар, – что входит в этот тоник?

– Старинный семейный рецепт:

Песья мокрая ноздря
С мордою нетопыря,
Лягушиное бедро
И совиное перо…[63]

– Шекспир, – сказал я. – «Макбет».

– «Чтобы отвар остыл скорей, обезьяньей крови влей..» Нет, Биллу он достался от меня, милорд любовь Уж такие они, писатели; свистнут что угодно, сточат серийные номера напильником и кричат, что это их собственность. А мне он достался от тети – другой тети, – которая была профессором внутренней медицины. Эта рифмовка просто способ запомнить подлинные компоненты, которые гораздо сложнее, – ведь заранее не скажешь, когда может понадобиться средство от похмелья. Я составила его прошлой ночью, зная, что Руфо, во имя сохранности наших жизней, сегодня потребуется быть как нельзя более начеку – честно говоря, две дозы, на случай, если одна понадобится вам. Но вы меня поразили, любовь моя: благородство у вас прорывается в самое неожиданное время.

– Семейная слабость. Ничего не могу с собой поделать.

– Завтрак подан, миледи.

Я предложил Стар руку. Горячие блюда были горячими, холодные закуски охлаждены; в этом новом складничке, таком ярко-зеленом с чеканной эмблемой Доральца, было снаряжение, которого потерянному ящичку не хватало. Все было восхитительно вкусно, и вина были превосходны.

Руфо с аппетитом ел с подноса, не спуская тем временем взгляда с наших тарелок. Он подошел к столик; разлить вино к салату, когда я выдал новость.

– Руфо, старый товарищ, мы с миледи Стар сегодня женимся. Я хочу, чтоб ты был моим шафером и помог мне не ударить в грязь лицом на церемонии.

Он уронил бутылку.

Тут ему пришлось заняться промоканием стола и обтиранием меня. Когда же он наконец заговорил, то обратился к Стар.

– Миледи, – сдерживаясь, сказал он, – я примирился со многим, не жалуясь по причинам, которые не нужно объяснять. Но дело заходит слишком далеко. Я не позволю…

– Придержи язык!

– Ага, – согласился я, – придержи, пока я буду его вырезать. Поджарить тебе его? Или сварить?

Руфо посмотрел на меня и тяжело вздохнул. Затем резко отошел, скрывшись за поставцом. Стар мягко сказала:

– Милорд любовь, мне очень жаль.

– А кто ЕМУ на хвост наступил? – с удивлением сказал я. Потом в голову мне пришло очевидное.

– Стар! Руфо ревнует?

Она была изумлена, стала было смеяться, но оборвала смех.

– Нет, нет, милый! Дело вовсе не в этом. Руфо… В общем, у Руфо есть свои недочеты, но на него можно целиком положиться в любом важном деле. Нам нужен он. Не обращайте, пожалуйста, на него внимания, милорд.

– Как скажешь. Чтобы сделать меня сегодня несчастным, нужно было бы кое-что похлеще.

Руфо вернулся с бесстрастным выражением лица и подал все остальное. Вновь упаковался он без разговоров, и мы пустились в путь.

Дорога проходила мимо деревенской лужайки; мы оставили на ней Руфо и отыскали распространителя слухов. Его заведение, в конце извилистой аллейки, было нетрудно засечь; перед ним стоял ученик, колотя в барабан, и выкрикивал толпе местных жителей дразнящие отрывки сплетен. Мы протолкались через толпу и вошли внутрь.

Главный распространитель слухов читал, держа что-то в каждой руке, да еще третий свиток был приткнут к его ногам, лежавшим на столе. Он глянул, уронил ноги на пол, вскочил и сделал ножкой, рукой приглашая нас усаживаться.