Дорога славы

На этом Антон и строил свои расчёты: освоившись, он стал через день заходить к директору — играть в шахматы. Соперником тот был никудышным, зато собеседником просто замечательным, готовым болтать о чём угодно, лишь бы общаться с новым для здешней дыры человеком равного статуса. О погоде, о политике, о выпивке и женщинах… и каждый разговор переходил на цирконид. Впрочем, это было неудивительно — на Оливии всё крутилось вокруг добычи и цен на руду, как определить перспективный для добычи участок и где залегают самые богатые жилы. А дальше оказалось достаточно в нужный момент завести разговор, что мол, повезло — несколько последних пиратских налётов вышли «пустышками», и оставить номер анонимного счёта. Когда через три месяца от матери пришло письмо, что сестрёнка сдала экзамены в один из университетов Новой Терры, целую минуту Антон не мог перевести дух — получилось!

Совесть его не мучала: подумаешь, заработают шахтёры свои деньги не за четыре года, а за пять или шесть. Тем более что до смертоубийства никогда не доходило, лишний раз горняков пираты старались не злить. Да и жертве проще отдать часть добытого, чем попасть в больницу или того хуже уехать в запаянном гробу. К тому же закон парень не нарушал: в разговорах не упоминал ни имён, ни мест, ни тем более количества руды — директор вычислял нужные шахты сам. Всегда можно сослаться, что «его наивностью по глупости и доверчивости воспользовались недобросовестные служащие корпорации» — ведь за свои «беседы» он ничего не получал. Счёт же в «забытой» рядом с шахматной доской записной книжке принадлежал матери, которая источника поступлений не знала — и, следовательно, ответственности не несла даже в самом худшем случае. Вот если бы Антон использовал оттуда хоть экю… но еще в самом начале он себе это запретил. И дело не только в лишнем риске — тогда он ничем не будет отличаться от директора и его подельников.

Два года пролетели как одно мгновение, сестра каждый месяц писала, как здорово учиться в столице. Мать после возвращения сына на Порхов рассказала, что Нюру очень хвалят, пророчат блестящее будущее. Хорошо, что нашлись деньги… а в глазах стояло: «Не хочу знать, откуда ты их взял». Хватало на все шесть курсов и жизнь до самого диплома, но отгуляв два месяца отпуска, Антон опять завербовался на Оливию. Второй раз на новом месте (а парня заметили и намекнули, что если надумает остаться — его ждёт повышение) запускать ту же схему он не рискнёт. И нужно «заработать», сколько получится, здесь, пусть сестрёнка, если захочет, останется на Новой Терре — а для этого нужно купить там жильё.

В делах и рутине незаметно прошёл ещё год, такой же скучный и монотонный, как и предыдущие. Только за подачей «информации» Антон следил в этот раз гораздо тщательнее — чтобы не оставить даже тени возможности связать налёты с его визитами: не стоит рисковать будущей карьерой. Жизнь стала казаться колеёй древнего поезда, который не может свернуть и потому неотвратимо и в срок достигнет запланированного события-итога. Чтобы собраться с силами и снова отправиться по новым рельсам к новому неизбежному финалу.

Сигнал тревоги пришёл днём по времени космопорта. В одной из шахт, что вгрызалась в склон горного хребта на краю континента, произошёл обвал — хоть и редко, но такое случалось. И Антон вместо запланированной инспекции вылетел вместе с одним из помощников директора к месту катастрофы. Когда разберут завал и найдут пропавшего старателя, они должны определить — была причиной ошибка человека или отказ техники? Оливия существует, пока приносит прибыль, то есть каждый месяц отсюда стартуют грузовики с рудой. А это возможно, только если каждая деталь в конвейере по добыче — от оператора до последнего автомата шахтного комплекса — работает безотказно.