Дорога Славы (сборник)

Я подошел к питьевому фонтанчику и сделал крошечный глоточек воды. Вернувшись назад, я закрыл коробку со сладостями и вернул ее Дюку. Я попросил его разделить их на ближайшем слете скаутов и передать моим друзьям большой привет. Он пообещал сделать это. Потом он добавил:

— Ты знаешь, Билл, мне очень хотелось бы отправиться с тобой. Правда.

Я спросил его, с каких это пор он изменил свое решение. Он, казалось, смутился но в это время появился мистер Кински, а потом подошли папа с Молли, девчонкой и миссис Ван-Метр, сестрой Молли. Каждый пожал другому руку, миссис Ван-Метр захныкала; а девчонка спросила, почему одежда у меня так топорщится и с чего я так вспотел.

Джордж внимательно посмотрел на меня, но тут назвали наши имена, и мы направились ко входу.

Сначала Джордж, Молли и Пегги, а потом я. Вес моего багажа, конечно, был известен мне с точностью до грамма, а сам я весил 131,1 фунта — я мог бы съесть еще кусочек шоколада.

— Все в порядке, — сказал человек у весов, потом он поднял взгляд и покачал головой: — Что, ради всего святого, ты надел на себя, мальчик?

Левый рукав моей формы спустился и теперь высовывался из-под более короткого рукава корабельной одежды.

Я ничего не ответил Он провел рукой по утолщениям на моей одежде.

— Мальчик, ты же отправляешься не в полярную экспедицию. Ничего странного, что ты так вспотел. Разве ты не знаешь, что ты должен носить только ту одежду, которую вам дали?

Папа вернулся назад и спросил, что произошло. Я стоял с пылающими ушами. Тут вмешался помощник служащего, но и он не знал, что им предпринять Служащий вызвал кого-то, и тот, наконец, сказал:

— Все сходится; если он утверждает, что эта штука — его вторая кожа, тогда пусть он берет ее с собой. Следующий, пожалуйста.

Я побежал, чувствуя, что оказался в глупейшей ситуации. Мы спустились вниз и перешли на эскалатор. К счастью, здесь было довольно прохладно. Через пару минут мы уже стояли в грузовом помещении под кораблем. Ясно, это был “Бифрост”. Я тотчас же понял это, как только мы поднялись на поверхность в грузовом лифте и друг за другом вошли в корабль.

Все было организованно. В грузовом помещении у нас забрали багаж. У каждого пассажира было свое место, чтобы вес был распределен как можно лучше. Поэтому нас разделили; я оказался на палубе прямо под рубкой управления. Я, отыскал свое место 14-Д, а потом подошел к иллюминатору, из которого были видны “Дедал” и “Икар”.

Веселая маленькая стюардесса нацарапала мое имя в списке и предложила мне инъекцию против космической болезни. Я поблагодарил ее, но отказался.

— Вы уже бывали в космосе? — спросила она.

Я ответил, что мне еще не представлялся такой случай, и она сказала:

— Тогда лучше сделать.

Я объяснил, что я пилот и что мне не будет плохо. Я умолчал, что у меня были права только на вождение вертолета. Она пожала плечами и ушла. Из динамика донеслось:

— “Дедал” к старту готов!

“Дедал” находился на расстоянии четверти мили от нас и был выше нашего корабля. У него были великолепные обводы, и он сверкал в лучах утреннего солнца; это было потрясающее зрелище. Справа от него, на краю посадочного поля, на диспетчерской башне загорелся зеленый свет.

Корабль накренился на пару градусов на юг.

Из-под его кормы ударил огонь, сначала оранжевый, а потом слепяще-белый. Огонь ударил в специальное углубление, а потом дым втянулся в отводную шахту в почве. Корабль поднялся в воздух.

Некоторое время он висел неподвижно, затем сквозь пламя из его дюз стали проступать очертания гор. Затем корабль исчез.

Просто так — исчез. Он поднялся вверх, как вспугнутая птица — тонкая белая черточка в небе, — и исчез, хотя грохот дюз все еще был слышен и все еще чувствовалось дрожание почвы.

В моих ушах гремело. Я услышал, как кто-то позади меня сказал:

— Но я еще не позавтракала. Капитан должен подождать. Скажи ему об этом, Джозеф!

Это была та женщина, которая не ’Знала, что “Мейфлауэр” можно было собрать только в невесомости. Ее муж попытался успокоить ее, но ему это не удалось. Она вызвала стюардессу. Я услышал ее ответ:

— Но, мадам, вы не сможете сейчас поговорить с капитаном. Он занят подготовкой к старту.

Очевидно, это не произвело на женщину никакого впечатления. Стюардесса наконец успокоила ее, но только после того, как пообещала ей, что она получит завтрак сразу же после старта. Когда я это услышал, я навострил уши. Я ведь тоже не завтракал.

“Икар” стартовал двадцатью минутами позднее, а потом кто-то сказал по системе оповещения:

— Внимание! Всем занять свои места! Подготовка к старту! — Я пошел к своему креслу, и стюардесса убедилась, что все мы крепко пристегнулись. Она предупредила нас, что мы не должны расстегивать ремней, пока она нам этого не позволит. Потом она отправилась на нижнюю палубу.

Я почувствовал, что в ушах моих щелкнуло и по кораблю пронесся легкий вздох. Я несколько раз сглотнул. Я знал, что они сделали: они выкачали земной воздух и заменили его обычной гелиево-кислородной смесью, давление которой составляло только половину нормального давления. Но одна из женщин — та самая — воспротивилась.