Дорога Славы (сборник)

Совет Молодежи аккуратно собрался на заседание и внес контррезолюцию, но она вообще не понадобилась. Мы обязаны были посещать школу.

Пегги избрали в Совет Молодежи. Я спросил ее, почему она не вышла из Совета, если он ничего не может сделать. Я, конечно, дразнил ее — а она, конечно, и не думала вступаться за нас.

Однако школа здесь была не так уж плоха. В пространстве почти нечего делать, и если все время смотреть на звезды, то уже знаешь их все наизусть. С первого же урока мы приступили к обходу корабля. Это нам очень понравилось.

Мы пошли с группой номер двадцать и потратили целый день. Я подразумеваю “день” по корабельному времени. “Мейфлауэр” был похож на шар с удлинением на одном конце — точнее, на корме. На его конце находилась дюза — но Первый Инженер Ортега, который сопровождал нас, называл ее “горелкой”.

Если горелку назвать кормой, то тогда носом будет округлый конец с рубкой управления. Вокруг нее находились капитанская каюта и каюты офицеров. Горелка и все энергетические установки были отделены от остального корабля стальной переборкой, которая пересекала весь корабль. От этой переборки до самой рубки управления находилось множество грузовых помещений. Это был цилиндр более тридцати метров в диаметре, разделенный на отдельные помещения. У нас с собой было все оборудование и все необходимые вещи для создания колонии; трактора с плугами, сельскохозяйственные культуры и многое, многое другое.

Вокруг этого цилиндра располагались жилые палубы. Палуба “А” находилась вплотную у внешней обшивки корабля, палуба “Б” была над ней, а палуба “Ц”, в свою очередь, над палубой “Б”. Потолок палубы “Д” одновременно являлся полом грузового помещения. На палубе “Д” находились столовая, кухня, общественные помещения и лазарет. На трех внешних палубах находились спальные помещения и отдельные каюты. На палубе “А” на каждую пару метров приходилась пара ступеней, потому что она должна была подходить к кривизне внешней обшивки корабля. Вследствие этого палубы имели различную высоту. Впереди и позади расстояние между полом и потолком составляло около двух метров. Здесь спали маленькие дети. В центре палубы высота была более четырех метров.

Изнутри корабля было трудно увидеть, как все связано между собой. Во-первых, все было разделено, во-вторых, в результате постоянного вращения понятие о направлении потеряло смысл — везде, где ты стоял, был пол, а позади и впереди тебя он всегда изгибался вверх. Однако никогда нельзя было добраться до изогнутой части; казалось, что ты всегда находишься на одном и том же месте. Если идти достаточно долго, кольцо замкнется, и ты снова вернешься в исходную точку.

Я никогда не понял бы всего, если бы мистер Ортега не изобразил этого на рисунке.

Мистер Ортега объяснил нам, что корабль делает 3,6 оборота р минуту, или 216 полных оборотов в час, и этого было достаточно, чтобы создать на палубе “Б” притяжение, равное трети земного. Палуба “Б” находится на расстоянии двадцати пяти метров от центральной оси “Мейфлауэра”; палуба “А”, на которой живу я, находится несколько ближе к поверхности, и сила тяжести здесь больше примерно на одну десятую, в то время как на палубе “Ц” сила тяжести на одну десятую меньше. На палубе “Д” тяготение было слабым, и если в обеденном зале быстро встать, могла закружиться голова.

Рубка управления находилась точно на оси корабля. Хотя корабль вращался, там была невесомость — так, по крайней мере, нам сказали.

Вращение корабля давало еще один забавный эффект: все вокруг нас было “низом”. Это значит, что иллюминаторы палубы “А” находились в полу. В каждом отделении было по одному иллюминатору.

Мистер Ортега повел нас на одну такую обзорную галерею. Иллюминатором была большая круглая кварцевая пластина в полу, окруженная защитными перилами.

Первые ребята подошли к перилам и тотчас же отступили назад. Две девочки взвизгнули. Я протиснулся к перилам и взглянул вниз… Я застыл на самом краю бездны космоса. В миллиарды миль глубиной. Я не отпрянул назад — Джордж всегда утверждал, что я могу без подготовки танцевать на канате, — но я крепко вцепился в перила. Никто из нас не хотел падать так далеко вниз. Поверхность кварцевой плиты была обработана таким образом, что не отражала света, и мне казалось, что между мной и бездной ничего нет.

Из-за вращения корабля вращались также и звезды, и это было еще хуже. Большая Медведица появлялась слева, — проплывала под палубой слева направо и исчезала — а через пару секунд снова появлялась слева.

— Да, это все вращение, — сказал я и отошел назад, чтобы позволить другим подойти к перилам. Но никто особенно не стремился к этому.

Потом мы пошли в гидропонную оранжерею, однако там не было ничего особенного — просто множество растений, которые производили кислород, потребляемый нами. В основном, это были Разные виды трав, но там был также огород. Я спросил себя, как же это заставили вырасти растения так быстро, за то время, пока пассажиров не было на борту. Мистер Ортега указал на поглотитель углекислоты на стене.