Дорога смерти

Щелкнул замок, дверь открыла молодая, не больше 30 лет, женщина в спортивном костюме. Она не успела даже ахнуть, увидев группу здоровяков. Один зажал ей рот, остальные с пистолетами наперевес бросились внутрь. В единственной жилой комнате троийкой однушки стояла кроватка, в которой с погремушками копошился малыш в ползунках. При виде двух чужаков с пистолетами он уронил погремушку и зарыдал.

Больше никого здесь не было – опера проверили и совмещенный санузел, и балкон. Женщина схватила ребенка, прижав к груди. Тот продолжал отчаянно рыдать, тыкаясь лицом матери в грудь.

– Где Машков?

– Кто?

– Антон Машков, это его квартира!

– Господи! Мы снимаем ее. Вам хозяин нужен? Чего вламываетесь сразу?! Спокойно, Ванюш, все хорошо, не плачь. Ты мой маленький…!

– Вы знаете его адрес?

– Да какой адрес? Он показывается раз в три месяца, берет деньги и уходит, и три месяца мы его не видим. Звонит иногда, но с разных телефонов, он их меняет все время. Последний могу дать. Тихо, Ванюш, тихо. Что, напугали тебя злые дяди? Ух, эти дяди!..

Неудача была и по адресу Мансурова. Пожилая тетя подозреваемого как раз возилась у двери, открывая ее. Она безропотно запустила оперов внутрь, позволив им проверить каждый уголок дома.

– Ваш племянник, Юсуп Мансуров – как нам его найти?

– Во что он опять вляпался, – устало вздохнула пожилая женщина. И было непонятно, утверждает она или спрашивает.

– Он здесь живет?

– Я не знаю, где он живет. Последний раз приезжал с месяц назад. Сказал, что собирается навсегда уезжать. Куда-то на юг. Куда, не сказал. Зачем вы его ищете? Что он опять натворил?

Зато по адресу возможного водителя банды, Евгения Нестерова, выехавшую к нему группу ждал успех. Дома никого не было. Доложив в штаб, опера приготовились к длительному ожиданию. Один занял позицию на площадке между этажами – на пролете, с которого было видно дверь в нужную квартиру. Еще двое расположились в машине напротив подъезда.

Ждать пришлось менее часа. Около десяти утра во двор заехал старенький и видавший виды автомобиль с шашечками такси на крыше. Машина остановилась около подъезда. Водитель вышел, теребя ключи.

Опера сверились с фотографией на ориентировке.

– Это он.

Они выбрались из автомобиля и быстро двинулись к Нестерову. В этот момент он вспомнил, что что-то забыл в такси. Развернувшись, открыл дверцу. Бросил случайный взгляд на приближавшихся людей, один из которых тянул руку подмышку – к кобуре, спрятанной под полою пиджака. И все понял. Он тут же прыгнул за руль, мгновенно заблокировав дверцы изнутри.

– Полиция! Вышел из машины! Быстро!

Выхватив оружие, опера бросились к автомобилю, на бегу расходясь в разные стороны. Взревел двигатель, и такси рвануло с места. Чертыхаясь, один из сыщиков вскинул пистолет. Прицелился и выстрелил.

Пуля пробила заднее колесо такси в тот момент, когда машина, визжа покрышками, на полном ходу выворачивала со двора. Шина лопнула в самый неподходящий момент. Машину резко повело в сторону пробитого колеса, и такси, громыхнув днищем о бордюр тротуара, пробило тянущийся вдоль дома заборчик. Через долю секунды автомобиль на полной скорости врезался в стену дома. Кучки панельной плиты посыпались на смятый в лепешку капот старого такси.

Опера подбежали к покореженному автомобилю. Один распахнул дверцу, второй взял водителя на прицел.

Нестеров был зажат между сиденьем и рулевым колесом. Его ребра были переломаны, а лицо разбито в кровь о жесткую поверхность руля, на который он налетел со всей силы. Сломанный нос, выбитые зубы, кровь лилась по подбородку и капала на руль.

– Б… дь, это ж надо, а! – опер двинул ногой по задней пассажирской дверце. – Вызывай «скорую», чего встал?!

Тем временем Бегин находился в своем временном кабинете на третьем этаже УВД Домодедово. Он был в курсе операции, которую они еще вчера обсудили с Расковым и Лопатиным, и сейчас с нетерпением ждал результатов. А пока их не было, приводил в порядок многочисленные бумаги, ждущие своего часа.

Бегин вскипетил чайник и приготовил себе крепкий кофе. Открыв окно, закурил, глядя вниз, на стоянку УВД.

Он думал о Сергееве. Последние дни были настолько бешеными, что в этом диком темпе не было времени чтобы сесть и как следует подумать. А подумать было о чем. Егор Сергеев, владелец кафе «Каламбур» на окраине Домодедово. Человек, который в момент смерти держал в руках пакетик с марихуаной. Очевидно, проколов шину и увидев быстро приближающихся к нему из темноты вооруженных людей, он решил, что это полицейские. А у него в кармане – треугольный конвертик, упаковка с разовой дозой марихуаны, объем содержимого в котором равнялось пресловутому спичечному коробку – мерой деления в среде наркоманов. Сергеев побежал. Но это были не полицейские. Его изрешетили в спину и бросили умирать в обочине. И до анаши им не было никакого дела.

Зато Бегину было. Сергеев покупал марихуану у Печатника. Печатник, выложив все, был действительно удивлен, услышав фамилию Сергеева. Плюс нигде ранее за уже более чем полтора месяца расследования имя Сергеева не всплывало нигде.