Дорога смерти

А потом он встретил мужичка и сразу узнал его. Это был тот самый мужичок, с которым они на банкете чокнулись на расстоянии, а потом, напившись, Рябцев что-то рассказывал ему про судьбу-злодейку. В другой раз Рябцев смутился бы, хоть на миг, но смутился бы, но сейчас оперу было плевать на все, что не имело значения.

– О, здравствуйте. Помните меня?

– Вас сложно забыть, молодой человек.

– Да, я такой, незабываемый, – проворчал Рябцев. – Подскажите, моя жена в каком кабинете? Вика, в смысле, Виктория Рябцева?

– Вика? – мужичок удивленно вздернул брови. – Вы что, не в курсе?

Рябцев замер.

– Не в курсе… чего?

– Вика в больнице. Ее сегодня госпитализировали. Я не знаю подробностей, слышал только, что ее ночью…

Рябцев простонал, хватаясь за голову. Это был какой-то кошмар наяву. Словно кто-то опустил его в мясорубку, где за каждым лезвием, режущим его пополам, был не конец, а очередное лезвие, перемалывающее Рябцева на еще более мелкие куски. Промычав что-то обескураженному мужичку, Рябцев бросился к лифту.

Бегин решил проверить свою последнюю догадку. Учитывая, что Рябцев умчался со скоростью пули решать свои семейные проблемы, Бегин попросил подбросить его до редакции экипаж ППС, которые как раз усаживались в машину. Следователю повезло – им было по пути. Наряд патрульных высадил его прямо напротив здания. У охранника внизу он спросил, на каком этаже находится редакция газеты, и на лифте поднялся наверх.

На самом деле он хотел увидеть Свету. Растерзанные пулями тела пусть не близких, но знакомых людей, на фоне пожарища вызвали в нем дрожь воспоминаний о самом трагичном в его жизни дне. Когда он, умирающий, но не умерший, лежал посреди объятой пламенем квартиры, бился в агонии от боли, видел сквозь подбирающиеся к нему языки пламени ноги мертвой Лены – и молил о собственной смерти, чтобы запредельный ад, с которым жизнь вдруг решила его безжалостно столкнуть, наконец закончился. После минувшей ночи в душе Бегина поселилась надежда, что когда-нибудь рана, кровоточащая в самом сердце его естества и отзывающейся тупой – не физической, а, что более ужасно, более глубокой – болью, сможет затянуться. Бегин ждал от Светы помощи, зная, что и он способен ей помочь. Пусть это было глупо, но это был порыв, который сам принес его в стены редакции.

Но формальный повод для визита был другим. Нужно было проверить догадку, которая ответила бы на последний вопрос.

– Добрый день, – остановил Бегин слонявшегося по коридору парня в свитере и с сигаретой за ухом, – Где кабинет редактора?

– В конце коридора, налево.

Бегин двинулся в сторону, в которую махнул рукой парень в свитере. Ни таблички со словом «Редактор», ни других отличительных знаков на двери не было – только номер кабинета. Подозревая, что парень приврал или что-то напутал, Бегин для приличия стукнул один раз костяшками по двери и тут же приоткрыл ее, заглядывая внутрь.

Света вскочила с ног редактора – крепкого мужчины лет 40, уже седоватого – и отпрыгнула в сторону, стирая с лица томную улыбку и одновременно одергивая юбку. Блузка так и осталась наполовину расстегнутой, демонстрируя черную чашечку бюстгалтера. Редактор растерянно уставился на пришельца. Поняв, что это посторонний, а не застукавший их сотрудник, вскочил и рявкнул:

– Вас стучаться не учили?

Взгляд Светы застыл, когда она узнала Бегина. Щеки женщины покраснели, и она, закусив губу, отвела глаза. А руки дернулись вверх, к блузке, запоздало запахивая ее.

– Молодой человек, что вам надо? Вы к кому вообще?

Внутри Бегина все умерло. Но это было не в первый раз. Скорее, это было правилом, а не исключением. Он наконец отвел глаза от Светы и спросил у сердитого мужчины с проседью:

– Вы редактор газеты?

– Да, и что? А вы кто и почему вламываетесь?

– Простите, я не хотел мешать. – голос Бегина звучал подчеркнуто холодно и официально, хотя он не делал для этого ничего. Тело само знало, как себя вести, когда твои тупые и наивные, почти детские надежды рушатся о реальность. – Меня зовут Бегин, я следователь по особо важным делам из Следственного Комитета. Возможно, вы слышали обо мне.

Редактор сразу оживился.

– Да, да, конечно! Александр, кажется? Простите, не знаю вашего отчества?

– Не знаете, – согласился Бегин. – Я на минуту буквально. Хотел спросить у вас одну вещь. Вы единственные, кто в свое время написал информацию о ФСБ, которое подключилось к делу банды ДТА. И об экстремистском следе.

– Простите, мы не можем раскрыть источники, если вы об этом.

– Я не спрашиваю, как его зовут. Я хочу назвать имя и узнать, он это или нет. Ваш источник – капитан Латыпов?

По глазам редактора Бегин понял, что попал в точку.

– Не знаю. Может быть… А может быть, и нет! Как вы… То есть почему именно это имя вы назвали?

– Простите за беспокойство. Это все, что я хотел узнать. – Бегин, выходя, кивнул на дверь. – И извините, что постучал только один раз.

Двигаясь по коридору к площадке с лифтами, Бегин подумал, что все, вероятно, так и должно быть.