Дорога смерти

А потом внутрь хлынул столб пламени. Завихряясь и треща, огонь рванул до середины комнаты, после чего бросилсяч вверх, к кровле. В мгновение ока яркий красный жар поглотил всю фасадную стену и превратил помещение в раскаленную духовку. С треском прямо в окутывавшее машину пламя рухнул кусок деревянной плиты над дверью, но пустующее пространство тут же заполнилось стеной огня.

Бегин с ужасом смотрел перед собой. В ушах грохотал треск древесины, которую огонь пожирал на его глазах. А в мозгу пульсировал священный ужас, которого он не испытывал 11 лет – и который, как он надеялся, навсегда остался в прошлом.

Вокруг Бегина снова огонь. Он стремительно полз вперед, перебрасываясь на потолок. Косматые рыжие клубки огня падали сверху, поджигая опилки, и через стремительно пронесшиеся секунды пламя заполонило собой половину комнаты.

До крови закусив губу, но не чувствуя ничего кроме леденящего душу ужаса, Бегин обернулся на Рябцева. Тот лежал у стены, отброшенный взрывной волной.

– Володя!

Бегин дернул за плечо. Рябцев что-то мычал – его не было даже слышно, в ушах лишь грохотал треск пожираемого огнем дома.

– Рябцев?!

Тот замотал головой, пытаясь прийти в себя, но его взгляд расплывался.

Чертыхаясь, подстегивающий ужасом Бегин схватил его за шиворот и по полу поволок к ведущей вглубь дома спасительной двери.

Сразу за дверью был крохотный коридорчик – и две новые двери. Первая вела в будущий санузел – грязную клетку с отделанными цементом стенами, половину которой занимали мешки цемента и стоявший рядом запакованный в полиэтилен унитаз.

Бегин уронил Рябцева на пол и бросился ко второй двери.

Это была жилая угловая комната с двумя окнами. Будущая спальня. Когда Бегин оказался внутри, по пыльным окнам скользнул слепящий свет единственной, но от того не менее яркой фары носящегося вокруг дома «ниссана». На прозрачной пластиковой поверхности окон виднелись трещины. Прозвучал еле различимый в треске пожара, который заполонял собой все, выстрел, и в одном из окон появилась новая дырка. Бегин рефлекторно пригнулся и метнулся назад.

Опер садился, держась за голову. За ним была дверь в гостиную, уже полностью объятую огнем. Языки пламени плясали вокруг дверного проема, готовясь прыгнуть и на него. Весь коридорчик был заполнен клубами черного дыма. Рябцев закашлялся и зашевелился, перебирая руками и отползая назад.

– Сюда, б… дь! – крикнул Бегин, еле различив в треске и грохоте пожарища собственный голос.

Он поднял Рябцева и помог ему прыгнуть в санузел. Они упали на бетонный пол. Бетоном помещение отделали совсем недавно, он был еще влажным и липким. Бегин закашлялся. Глаза слезились. Он посмотрел на дверной проем. Огонь угадывался лишь по яркому трескучему свету позади клубов дыма, застилавших собой все.

Рябцев закашлялся так, словно его выворачивало наизнанку.

– Они специально! – захрипел он. – Суки закрыли дверь тачкой и подожгли бензобак! Они хотят спалить нас зажи…!

Он снова закашлялся, теперь содрогаясь всем телом. Бегин слезящимися глазами посмотрел на него. Скачущее зарево плясало на его перепачканном, заляпанном строительным мусором лице. Глаза были красными и мокрыми от едкого дыма. В них стоял жуткий страх – страх смерти.

– …Заживо! – хрипнул Рябцев. Он пытался кричать, но голос не слушался. Черный дым, заполонявший санузел, ел глаза и драл слизистые рта и горла. Рябцев снова содрогнулся от кашля. – И ездят вокруг! Полезем в окна – подстрелят, как собак! Вот и все!

Бегин мотнул головой. Он не видел почти ничего перед собой из-за непроизвольных слез, застилавших глаза от едкого дыма, раздражавшего железы.

Рябцев зашелся кашлем, дергаясь при этом так, словно все его внутренности просились наружу.

– Там остался мой… телефон… Я хотел… Я не хочу подыхать, Сань…

– Мы выберемся, – голос Бегина звучал, словно со стороны, Бегин сам не узнал его. – Слышишь?

Дым становился гуще и чернее, заполняя собой все – отблески трещавшего повсюду огня за облаком дыма были похожи на вспышки молний вглубине густых ночных туч.

Бегин покосился на унитаз, который стоял, облаченный в свой полиэтиленовый скафандр, совсем рядом – нужно было лишь протянуть руку. Бегин так и сделал. Унитаз не был закреплен и гулко повалился на бок, стукнув по бетону. Под унитазом зияла дыра диаметром с голову, отделанная совсем свежим цементом. Бегин тупо смотрел на нее, пытаясь различить что-то сквозь дым и слезы. Дым обволакивал Бегина – клубы черного горячего дыма тянуло внутрь, в эту дыру. Бегин закашлялся, выплевывая изо рта ошметки налипающих на стенках трахеи и бронхов сажи. Встал на колени около дыры.

– Помоги, – прохрипел он. – Есть нож или… Не знаю, ключи. Надо расшырить дырку. Мы пролезем. Володя?

Рябцев не отвечал. Бегин посмотрел на него. Сквозь плавающий между ними дым было видно, что Рябцев сидел у стены, запрокинув голову. Он не двигался.

– Эй. Володя.