Дорога смерти. 43-я армия в боях на Варшавском шоссе. Схватка с «Тайфуном». 1941-1942

И Акимов, и Серюков были ранены в тяжелых боях в эти дни. Они знали, какой ценой оплачивается стойкость войск на рубежах у Тарутина, Чернишни и Рождествено. Конечно, теперь остается только гадать, каковы же были истинные причины неисполнения ими расстрельного приказа командарма. Но факт остается фактом – полковника Козлова не расстреляли. И, бежавшего от конвоя, не нашли.

История… Если учесть, что конвоировали арестованных непростые ребята. Наверняка обреченного на расстрел перед строем полковника сопровождал не Петруха, а несколько человек с лейтенантом во главе. И в таких случаях начальник конвоя имеет однозначный приказ, как действовать при возникновении любой опасности, тем более побега.

Правда, и полковник Козлов был непростым полковником. Из послужного списка следует, что буквально накануне войны в совершенстве овладел двумя профессиями: парашютным делом и знанием немецкого разговорного языка. Ну зачем, скажите, простому пехотному полковнику такие редкие для этих войск и, можно даже сказать, экзотические профессии? Можно предположить, что полковник Козлов неплохо овладел и приемами рукопашного боя, а также радиоделом и прочими знаниями, необходимыми для работы в глубоком тылу противника. Возможно, так оно и было. На фотографиях он выглядит крепким, подтянутым; покатые плечи свидетельствуют о большой физической силе и регулярных занятиях спортом. Ну просто типичный портрет кандидата на должность командира спецподразделения для серьезной разведывательно-диверсионной работы в немецком тылу. Возможно, так оно и было. Но прорыв противника под Рославлем спутал все карты, и полковник Козлов остался на дивизии.

В центре Западного фронта действовало несколько разведывательно-диверсионных групп, в том числе батальон капитана Ивана Старчака и группа, а впоследствии партизанский полк капитана Владимира Жабо.

В истории Великой Отечественной войны еще очень много тайн, и многие из них так и останутся тайнами.

Во всяком случае, бежавший из-под стражи обреченный на позорную казнь перед строем полковник Козлов под своим именем так нигде и не всплыл. Следов его не обнаружено ни у немцев, ни в наших архивах.

В 90-х годах группа сотрудников Института военной истории Министерства обороны РФ, а также сослуживцы полковника Козлова и бригадного комиссара Яковлева возбудили ходатайство перед Главной военной прокуратурой о реабилитации офицеров. Был подготовлен обширный документ – «Военно-историческое заключение», в котором читаем буквально следующее: «В действиях командира 17-й стрелковой дивизии полковника П.С. Козлова и военного комиссара дивизии бригадного комиссара С.И. Яковлева состава преступления нет. Они были настоящими патриотами и отдавали все свои силы, знания и опыт делу защиты Родины. Расправа над ними была учинена в условиях кризисной обстановки на подступах к столице, определенной паники среди руководства страны, введения осадного положения в Москве, смены командования армии, без проведения следственных действий, без суда военного трибунала и даже без оформления акта об исполнении приговора».

На реке Протве, на новом рубеже, это была уже другая дивизия. Не та, какой 17-я была всего две недели назад. Пополненная людьми либо зараженными вирусом страха и бега, либо еще не нюхавшими пороху, она уже не обладала той мощью и стойкостью, с какими она держала свои окопы в ста километрах западнее на Варшавском шоссе. Первый состав дивизии остался под Ковалевкой и Латышами на речке Десёнке. Удержать бегущих полковник Козлов не смог. Видя, что полки дрогнули, он начал их отводить, чтобы сохранить материальную часть и как можно больше людей. Другого выхода не было. Иначе дивизия погибла бы целиком. Погибла изолированно, безвестно. Но отход – маневр не из простых. И начался бег, который с трудом остановили в районе Тарутина. Причем бегущих останавливали лично генерал Акимов и комбриг Любарский с офицерами штаба оперативной группы.

В одном из боев в эти дни погибнет командир 53-й стрелковой дивизии полковник Краснорецкий. Из остатков трех дивизий – 17, 53 и 312-й – будет сформирована одна, ее возглавит полковник Наумов, командовавший 312-й дивизией.

17-я стрелковая дивизия полковника Козлова выполнила свою миссию и была… нет, она не была расформирована – она погибла. Пала смертью храбрых в подмосковных полях и перелесках, растерзанная танковыми гусеницами и налетами авиации, атаками немецкой пехоты 4-й полевой армии.

Немецкий историк Клаус Рейнхардт в своей книге «Поворот под Москвой» писал: «Вместо быстрого продвижения пришлось вести тяжелые бои, которые позволили советскому командованию дождаться спасительной распутицы и так задержать немецкое наступление, что передовые части подошли к Туле только в конце октября. Тем самым были решающим образом парализованы маневренные действия южного крыла группы армий «Центр», что в последующем очень чувствительно сказалось на действиях всей немецкой армии».

«Маневренные действия» немецких войск были парализованы активными, упорными действиями именно таких соединений и частей Красной армии, как 17-я стрелковая дивизия.