Дорога смерти

Тори оказалась по другую сторону от Алекс. Я дотронулся до плеча Алекс, пытаясь привлечь ее внимание. Она глубоко и тяжело дышала. Тори опустила глаза вниз, затем резко подняла — ее взгляд был паническим. Я последовал ее примеру и опустил глаза: по ногам Алекс стекала кровь.

— Ох, твою ж мать! Это плохо, — пробормотал я.

Подхватив Алекс на руки, я рванул к доктору Джекман. Я оказался у ее двери за считанные секунды и, не теряя времени на вежливость, просто распахнул дверь ногой.

Доктор Джекман сидела в своей крохотной гостиной. Увидев меня с Алекс на руках, она поняла ситуацию без слов. Она указала на комнату, противоположную той, в которой она проводила свои приемы:

— Туда, там у меня операционный стол и хирургические инструменты. Я только помою руки, потом помоешь ты: будешь ассистировать мне в операции. Пока положи ее и раздень.

Я чуть не выронил Алекс, услышав ее слова:

— Что? Какая операция?

Доктор Джекман уже торопилась к умывальнику. Она ответила мне на ходу:

— У Алекс кровотечение. Без кесарева не обойтись, иначе она умрет от потери крови, а дети захлебнутся этой же кровью.

Меня залихорадило. На подгибающихся ногах я вошел в указанную комнату и уложил Алекс на стол. Она стонала, ее глаза были плотно закрыты, вся краска ушла с лица. Я коснулся губами ее лба:

— Держись, Алекс. Давай, малышка, я рядом.

В этот момент вошла миссис Джекман (она вытирала руки полотенцем):

— Давай, Эйтор, быстро и тщательно помой руки. Времени мало.

Я не задавал лишних вопросов — я просто действовал, отключив все чувства, иначе я бы упал в обморок рядом с Алекс. Я старался не смотреть, что доктор Джекман делает с Алекс, — я только выполнял ее требования подать тот или иной инструмент.

Примерно через пятнадцать минут я услышал легкий шлепок, а затем комнату заполнил крик ребенка. Я поднял глаза на доктора. Она протягивала мне окровавленного младенца:

— Ну же, Эйтор, возьми сына! Позади тебя полотенце, оно стерильно — заверни малыша.

Я с трепетом взял ребенка на руки (он практически помещался в моих ладонях) и завернул его в махровое полотенце, как было велено. Малыш нещадно кричал. Сын, мой сын! Я почувствовал, что мое лицо стало влажным от слез. Я поднял взгляд на доктора Джекман.

— Отнеси его в ту комнату, где я вас принимала, положи на кушетку и немедленно возвращайся.

Я быстрым шагом вышел из комнаты и тут же столкнулся с Тори и Матиасом. Они подошли ко мне. Я протянул сына Тори.

— Отнеси его в ту комнату, — я указал на соседнюю дверь, — и посмотри там за ним.

Тори взяла ребенка, она была напугана не меньше меня.

— Что с Алекс? — голос Матиаса дрожал.

— Я не знаю, она без сознания. — Я развернулся и вошел обратно.

— Ты долго. Вот, принимай — это девочка. Второе полотенце там же, если не заметил.

Я бережно завернул малышку и прижал к груди. Она кричала громче брата.

— Что дальше? — хрипло спросил я.

— Дальше я буду бороться за жизнь Алекс: кровотечение не останавливается.

На ее последних словах в комнату ворвался молодой мужчина:

— Джекман! Твой сын сказал, что нужна помощь.

Миссис Джекман напряжённо улыбнулась:

— Да, Уилл, у девочки кровотечение, помощь очень нужна. — Она посмотрела на меня с грустью, отчего мое сердце зажало в тисках. — Иди, Эйтор, ты молодец. Это мой помощник. У него неоконченное медицинское образование, но, поверь, он намного грамотней большинства врачей с двумя высшими. Алекс в надежных руках.

Я кивнул. Мне ничего не оставалось, как только выйти за дверь, оставляя Алекс снова бороться за свою жизнь.

Когда я вошел, Тори поднялась с кушетки. Её серо—голубые глаза блестели от слез. Матиас стоял, облокотившись на стену, его веки были опущены. У меня не было сил, я морально измотался. Глаза Матиаса распахнулись и встретились с моими.

— У Алекс кровотечение, доктор Джекман делает все возможное, чтобы спасти ее, — устало произнес я.

Тори села обратно. Ее губы задрожали, она всхлипнула и опустила глаза на малыша:

— Как же так, Эйтор? Эти крошки не могут остаться без матери!

По щекам Виктории покатились крупные слезы.

— Нет! — мы с Матиасом выкрикнули это одновременно.

Я посмотрел на него. Он тяжело сглотнул и подошел ко мне:

— Могу я взять ребенка? Тебе не помешает присесть: ты бледен и тебя трясет. И я не сомневаюсь, Алекс выкарабкается. Она Боец с большой буквы.

Я посмотрел на возившуюся у меня в руках дочь (она все продолжала кричать, а вот сын уже молчал) и протянул малышку Матиасу. Он очень аккуратно взял ее, не отрывая глаз от ее красненького сморщенного личика.

— Это девочка. — Поведал я. — Мы уже придумали имена с Алекс, так что познакомьтесь с Катариной Элейн Лейва, — я вернул взгляд к Тори. — А у тебя в руках мальчик — Лукас Эдуарду Лейва.