Дорога Смерти (СИ)

Перекинувшись с отцом еще парой фраз, я спросил, прибыли ли Тори с Леоном. Получив положительный ответ, я направился к указанному отцом дому. Я не мог долго находиться с ним рядом. Я держал себя в руках и был вежливым, но обида не покидала меня ни на минуту, хотелось высказать все свои претензии отцу, но я не мог: не время, да и к чему это? Все равно уже ничего не изменить.

Войдя без стука в идентичную остальным хижину из сруба, я обнаружил Викторию и Леона сидевшими за столом и уплетавшими ароматное мясо. Они вскинули на меня одновременно головы. Если Тори улыбнулась, то у Леона не отразилась ни одна эмоция на лице, лишь в глазах промелькнуло облегчение. Этот мальчик очень сильно напоминал Алекс: он был так же силен духом и упрям. Он так и не заговорил после смерти Лукаса. Мне хотелось чем-нибудь помочь мальчику, который ушел в себя, отгородился от нас высокими стенами. Я приблизился к ним и сел за стол, Тори принесла еще одну тарелку и, наполнив ее мясом, придвинула ко мне. Аппетита не было (мысленно я все время возвращался к Алекс), но мне надо было поесть: изморив себя голодом, я ничем не помогу Алекс. Мы поели в тишине.

После Леон, так снова ничего не произнеся, направился к кровати и лег на нее, повернувшись к нам спиной. Я поманил Тори на выход. Пройдя в молчании до дома шамана, мы остановились. Первой негласное молчание нарушила Тори:

- Мальчик мой, расскажешь все мне подробнее? Что произошло? Тогда ты так и убежал, выкрикнув лишь, что плохо с Алекс и вы идете к отцу.

Я глубоко вздохнул и начал свой рассказ с самого начала: как мы тренировались на поляне. Виктория внимательно слушала, не перебивая. Когда я закончил, ее брови были нахмурены.

- Значит, говоришь, те парни ее узнали и она убила до этого в своем городе одного из них?

- Да. К чему ты ведешь, Тори?

- Да ни к чему особенному. Просто подумала, что девочка немало пережила на своем пути, даже побольше нас с тобой, и смотри: совсем не сломалась, а словно стала сильнее, и ее душа не стала черной, она все так же умеет сострадать. Мы должны вытащить ее, Эйтор, ради нее, ради Леона, она должна жить! Все, что она пережила, все смерти и убийства не должны быть для нее напрасными, она во что бы то ни стало должна попасть к родным на Аляску. И если, черт побери, их нет в живых, я пойду за ними в рай или ад и приволоку их душонки обратно! Наша девочка получит то, чего так желает.

Я смотрел на Тори и понимал, что не я один отдал свое сердце Алекс. Виктория тоже ее полюбила, просто она не привыкла выражать свои чувства, и эта речь, наверное, самая длинная за всю ее жизнь. Сейчас она показала все свои эмоции и чувства к Алекс. Я обхватил ее руку и крепко сжал, не говоря ни слова: было и так все понятно.

В дом, где находилась Алекс, мы вошли вместе. Моя малышка все еще не приходила в сознание. Шаман Вихо стоял полусогнувшись у ее постели и что-то вливал с ложечки в ее рот (скорее всего, какой-то целебный отвар).

- Как она? - спросил я, подходя к кровати и присаживаясь на деревянный пол у ног Алекс.

Старик посмотрел на меня, потом на Тори и кивнул ей. Она отсалютовала ему рукой.

- Состояние ее все еще тяжёлое. Пока никаких изменений. Сегодня, сынок, станет ясно, будет она жить или нет. Дальше ее организм не протянет, сердце едва бьётся.

Я вздрогнул от его слов и перевел взгляд на Алекс: ее всегда смуглая кожа сейчас была белее простыни, на которой она лежала. Мое сердце пронзила стрела боли, глаза защипало от непролитых слез, я судорожно вздохнул и придвинулся ближе к ней. Сняв ботинки, я прилег рядом с ней, спиной к комнате и лицом к Алекс. Сзади послышались шорохи, скрипнула дверь, и наступила тишина: нас оставили наедине. Я протянул руку и провел кончиками пальцев по ее нежной щеке, пропустил сквозь пальцы густые шёлковые волосы, уткнувшись лицом в ложбинку между её шеей и головой, глубоко втянул ее неповторимый запах:

- Алекс, малышка, я соскучился по тебе, возвращайся скорее. Мне не хватает твоих блестящих гневом зеленых глаз, я соскучился по тому, как только ты умеешь ставить меня на место, твои гневные тирады в мою сторону греют мне душу. Ей-богу, Алекс, если ты не придешь в себя, я стану каннибалом! Это не угроза, это обещание. Ну же, разозлись на меня, открой свои прекрасные глаза и скажи, чтобы я заткнулся и не нес чушь. Давай, любимая.

Я смотрел на ее красивое лицо в ожидании, что вот она распахнет глаза и столкнет меня с кровати, сказав, чтобы я катился к себе и не смел околачиваться рядом. Это было бы самое лучшее, что произошло со мной за последнее время. Но чуда не случилось, ее глаза оставались плотно сомкнутыми. Взяв ее за руку, я переплел наши пальцы и еще долгое время лежал и смотрел в ее лицо, все ожидая, что она очнется. Я не заметил, как уснул.

Проснулся я от легкого движения возле себя. Я распахнул глаза и встретился с затуманенными, но открытыми зелеными глазами Алекс. Она лежала все в том же положении, но ее голова была повернута в мою сторону. Я с минуту смотрел на нее, не в силах поверить. Поднял руку и коснулся ее лба: он был прохладным и сухим.