Дорога Смерти (СИ)

Я не совсем аккуратно опрокинул нас на постель. Алекс зарылась одной рукой в мои волосы, а другой прошлась вдоль моего живота, вызывая во мне трепет и стон. Я перешел от ее губ к ушку, такому маленькому и определенно сладкому на вкус, я втянул мочку ее уха в рот, слегка играя им и прикусывая его. Алекс издала еще один полувздох-полустон, от которого мою крышу сносило напрочь. Я спустился к её шее, осыпая её горячими влажными поцелуями, не пропуская ни миллиметра ее ароматной кожи. Я медленно опускался все ниже и ниже, вырывая у Алекс то всхлипы, то вздохи. Добравшись до ее животика, я лизнул ее пупок, она выгнулась мне навстречу, издавая еще один сладостный стон. Я опустился еще ниже, целуя внутреннюю сторону ее бедер.

Моя выдержка стала таять. Сев на колени между ее ног, я обхватил её за бедра и слегка дернул на себя, разводя ее ноги в стороны. Я встретился с ее затуманенными страстью глазами и, больше не отводя взгляда, медленно опустился на нее. Она вскрикнула, когда я был внутри. Я поглотил этот крик своими губами.

Прервав поцелуй, я посмотрел на нее: ее глаза были сомкнуты. Я склонился и поцеловал ее каждое веко по очереди:

- Открой глаза, Алекс: я хочу видеть все твои эмоции в этот момент, и не закрывай до конца, договорились?

Она кивнула, распахивая глаза. Я переплел пальцы наших рук в замок, и начал двигаться в ней, сливаясь с Алекс в единое целое. Мы смотрели глаза в глаза, ни один из нас не отвел взгляда до самого конца. Это было волшебно: так близко, так чувственно, - обнажились не только наши тела, но и наши души.

Ленивая улыбка затронула мои губы, когда все закончилось. Мы с Алекс тяжело, сбивчиво дышали, приходя в себя. Подняв голову и оставив поцелуй на влажном лбу Алекс, я перекатился на спину, увлекая Алекс за собой. Она удобно устроила голову на моей груди, я перебирал рукой ее волосы в полной тишине. Я прикрыл глаза, вспоминая каждую секунду произошедшего, такого со мной еще никогда не было, за свои двадцать два года я не испытывал ничего подобного. Я словно побывал в раю, и мне совсем не хотелось спускаться обратно на землю.

Но Алекс все же заставила не то что спуститься, а рухнуть на землю: она подскочила как ошпаренная и села в кровати. Я приоткрыл глаза и посмотрел на нее: она сидела, скромно прижав к груди простыню, и смотрела на меня с ужасом. Нет, только не это! Она жалеет…

- Эйтор, что же мы натворили! - ее голос был полон паники, она была взвинчена до предела.

Я тоже принял сидячее положение, облокотившись спиной на подушку, и свел брови вместе, настраиваясь на словесную битву с Алекс:

- Малышка, если ты сейчас скажешь, что сожалеешь о произошедшем и что это ошибка, ей-богу, я придушу тебя собственными руками.

- Да нет же, Эйтор! Я не жалею, я не сомневалась ни секунды, когда сделала этот шаг. Проблема в другом, как ты не понимаешь?! Мы не предохранялись, Эйтор!

Теперь я вскочил с кровати как ошпаренный. Подобрав и одев джинсы, я стал метаться по комнате. Алекс все так же сидела в постели и смотрела на меня с диким страхом в глазах. Черт! Черт! Черт! Как же я мог об этом забыть, безмозглый идиот! Я остановился у кровати со стороны Алекс и в нервном жесте запустил в волосы руку. Алекс закрыла лицо руками и глубоко задышала. Я присел на край кровати напротив нее и, обхватив ее запястья, отстранил ее руки от лица. Она подняла на меня полный печали взгляд. Надо же: такой прекрасный момент испорчен нашей безответственностью.

- Спокойно, Алекс. Я сейчас схожу к отцовской жене Набиру и спрошу ее совета: индейские женщины очень мудры в этих вопросах. Может, есть какое-то решение. Не паникуй, мы выкрутимся, ну а если не выкрутимся, то через девять месяцев у нас будет маленькая копия тебя или меня.

- Какая, блин, копия! Эйтор, не то чтобы я была против детей, но сейчас не те времена, чтобы плодиться, и еще: мне едва восемнадцать, я еще практически сама ребенок! – Её голос срывался от накопившихся эмоций.

- Ну, знаешь, - с улыбкой начал я, - в семнадцатом веке в твоем возрасте у девушек уже первенец был и второй на подходе…

- Даже в такой момент, Эйтор, ты умудряешься вывести меня из себя. Ты такой приду…

Я захватил ее губы в горячий поцелуй. Это был единственный способ, которым я мог заткнуть Алекс рот, когда она распалялась с наездами на меня.

Отстранившись минуту спустя, я чмокнул ее в носик и поднялся:

- Я сейчас вернусь. Постарайся успокоиться, Алекс, я уверен, мы найдем выход из этой ситуации.

Кинув последний взгляд на перепуганную Алекс, я вышел из дома. Мне тоже было страшно. Я не боялся ребенка, тем более своего, - это был страх за будущее, которого у нас нет. Что будет ждать невинное существо в этом сломанном, жестоком мире? На что мы обречем его? На каждодневную борьбу за свою жизнь, на постоянный страх потерять любимых и родных? Нет, это есть у нас, и я не хочу такого для своего сына или дочери. Не время, пока не время… И будет ли вообще когда-нибудь подходящий для этого момент? Сомневаюсь.

***