Дорога смертников (СИ)

Стрегон быстро пригнулся, чтобы не задеть макушкой низко повисшую лиану, и вынужденно отвлекся от беспокойных мыслей. Он уже успел понять, что в здешних местах нельзя доверять даже дохлой травинке. Тут каждое дерево может в любой момент протянуть к тебе свои корявые руки, каждая муха так и норовит плюнуть ядовитым дерьмом, даже симпатичная ласточка не преминет злорадно клюнуть по темечку, а на каждом листочке непременно найдет острый (обязательно ядовитый!) шип, которым тебя непременно попытаются проткнуть, если подвернется возможность. А здесь этих самых шипов много-о-о-о... вон, со всех сторон торчат: сверху, снизу, с боков... Да еще лианы тычутся в кольчугу корешками. Какие-то жуки регулярно сыплются сверху. Паутина того и гляди накроет стальной сетью... ядовитая ведь, зараза... а смутное шевеление в соседних кустах вообще не дает спокойно идти. Такое впечатление, что там незваных гостей поджидают зверушки побольше и позубастее той ласки на входе. И все голодные, ловкие, вон, как шныряют! Прямо ждут, что он сойдет с узкой тропки или оступится! Гады! Как есть, гады и монстры! Вон, опять чей-то хвост торчит поперек дороги... не наступить бы... вдруг это не хвост, а чье-нибудь щупальце? В таком месте можно ожидать чего угодно, вплоть до того, что навстречу сейчас выскочит взрослая хмера и да ка-а-к рявкнет: "Ты кто такой?!"...

Кажется, Проклятый Лес специально вырос, чтобы уничтожать тех, кто ему не принадлежит. Кажется, он вооружен для этой цели лучше любой армии. Кажется, он действительно живой и в достаточной степени разумен, чтобы ловко орудовать своим немалым арсеналом и делать все, чтобы ни один чужак не проник сквозь его живые заслоны.

- Поторопитесь! - донесся сзади напряженный голос Белки.

Стрегон пригнулся еще ниже, втянул голову в плечи и понесся, словно скаковой конь на призовом забеге, буквально нутром чувствуя, как проход за ее спиной стремительно схлопывается, надежно отрезая им дорогу назад.

Пару раз он спотыкался о невесть откуда взявшиеся коряги, раз сто чувствовал возле себя чьи-то настойчиво шарящие усики. Когда предплечье обжигало болью от татуировки, немедленно вскидывался и торопливо подставлял левую щеку, на которой еще горел след от мимолетного прикосновения Белки, а потом с огромным облегчением видел, что от него шарахаются прочь, словно от чумного бубона.

Кажется, малыш отлично знал, что делал, когда ставил свою метку! И каждый из них был готов на что угодно, даже (как выразился Белик) стать чьей-то "растолстевшей задницей", лишь бы и дальше не испытывать проблем с местными обитателями.

- Вниз! - вдруг гаркнула Белка, едва не оглушив идущего последним Ивера, и впечатленные последними событиями наемники послушно рухнули на землю, умудрившись еще в падении выдернуть из ножен оружие. Эльфы от них не отстали, и вовремя - в спины им словно дохнуло ледяным ветром угрозы, а мгновением спустя по волосам кто-то невидимый чиркнул кончиком жесткого крыла. - Ах ты, гад! Проверить меня вздумал?!

До Стрегона донесся сочный хруст, истошный визг, быстро перешедший в жалобный стон. Кто-то умоляюще залопотал на непонятном языке, явно торопливо извиняясь, но в ответ послышалось только сердитое шипение громадной кошки. Затем мерзкий хруст повторился, словно неизвестному сломали не только крыло, но и хребет. Потом с отвращением сплюнула Белка, отшвырнула какой-то бесформенный комок в сторону, и все стихло.

- Поднимайтесь, - сердито буркнула она, бесцеремонно пройдясь по чужим спинам. - Теперь не тронут. А коли тронут, я им быстро покажу, как нарушать приказы Хозяина. Стрегон, не спи, все бока отлежишь! Рыжий, убери свой зад от камня, а то он не стерпит такого неуважения и цапнет тебя за мягкое место!

Лакр проворно перекатился, вскочил на ноги, стараясь не коснуться макушкой низко опущенных ветвей, с опаской отодвинулся от серого валуна, рядом с которым только что лежал. Подозрительно всмотрелся, сжал рукоять меча покрепче, но нет: камень как камень - вроде не двигается, совершенно не шевелится и признаков жизни не проявляет.

Он украдкой вытер внезапно повлажневший лоб.

- Ф-фу... Бел, не шути так больше.

Белка только фыркнула, а затем кинула в ту сторону шишку, попав точнехонько в центр смирно лежащего камешка. Тот странно дрогнул от удара, шишка звонко щелкнула, однако, вопреки ожиданиям не отлетела в сторону, не отскочила, а, напротив, намертво прилипла. После чего подозрительный камень вдруг обозначил спереди широкую пасть, смахнул мраморным языком досадную помеху, пожевал, разочарованно выплюнул и, коротко сверкнув в полумраке двумя яркими изумрудами глаз, снова застыл в абсолютной неподвижности.