Дорога соблазнов

      – Извини, что я сбежала. Я этих типов просто до ужаса боюсь. Они ко мне вечно пристают. Но я не просто так сбежала, я милиционеров на выручку позвала.

      – А что ж ты заявление на них не напишешь?

      – А что это даст? Ну, проведут с ними очередную «разъяснительную» беседу, и все. Они этих бесед сто раз на дню слышат. Спасибо за выручку, я домой. Пока!

      Она убежала, а Ася пошла дальше. Около девяти часов зашла в свой подъезд и поморщилась. Все стены снова были исписаны разноцветным мелом, главным образом признаниями в любви. Причем непонятно было, кто, кому и зачем их писал.

      Игнорируя зазывно распахнутые дверцы лифта, взбежала на седьмой этаж. Не успела достать из сумочки ключ, как дверь распахнулась.

      Галя, жена Андрея, втянула ее внутрь и потребовала:

      – Аська, говори давай, как дела! Я вся уже извелась!

      Ася улыбнулась. Галя сидела дома с полуторогодовалой Лизой и страдала от недостатка общения.

      – Сейчас, только переоденусь.

      Она отправилась в свою комнату, оставив Галю изнывать от нетерпения на кухне. Переоделась в удобный домашний костюм, вымыла руки и присоединилась к невестке. На кухне, как всегда, был идеальный порядок, возле окна в манежике играла племянница в чистеньком костюмчике. Ася разочаровано вздохнула. Делать было совершенно нечего.

      Галя нетерпеливо потребовала отчета о прожитом дне:

      – Ну, что? Понравилось?

      – Почти.

      Галя насторожилась.

      – А что не понравилось?

      Ася замялась. Ей не хотелось говорить, но она всегда была прямым человеком и лукавить не умела. Со вздохом призналась:

      – Мой врач влюблен во врача из другой бригады.

      Галя не поняла.

      – А тебе-то что за дело? Ну, влюблен и влюблен.

      – Просто он мне тоже понравился.

      Невестка замерла. Она никогда не слышала от золовки подобных признаний. Что не понравился – сколько хочешь, но чтоб понравился… Осторожно уточнила:

      – Он холостой?

      – Вроде да. Прямо я его об этом не спрашивала. Но он все равно что женат.

      Галя строго сказала:

      – Глупости! А эта врачиха как на него смотрит?

      Ася призадумалась.

      – Да вроде как на всех. По-доброму, но без особого интереса. Не то, что он на нее.

      – Вот видишь! Сделай так, чтобы он обратил внимание на тебя. Заметил, что ты красивая и умная.

      Ася грустно рассмеялась.

      – Галя, ты о чем? Как это вообще возможно? К тому же я простая медсестра из маленькой деревеньки, а он очень хороший хирург из интеллигентной семьи. Не смеши меня!

      Галя не нашла ничего лучшего, чем гордо провозгласить:

      – У нас равноправие!

      – Да, конечно. Гарантированное конституцией. Ты права.

      – Когда ты прекратишь говорить свое дурацкое «да, конечно»?!

      – Галя, ты постоянно учишь меня, как надо жить, но я же не говорю тебе, когда ты это прекратишь?

      Галя принялась наливать золовке чай, выставляя на стол собственноручно испеченные несколько сортов печенья.

      Ася скорбно заметила:

      – Знаешь, в чем наша с тобой проблема?

      Галя недоуменно повернулась к ней.

      – В чем это, скажи на милость?

      – Мы с тобой слишком деятельные.

      Галя села на стул и сочувственно спросила:

      – Ты расстроена, тебе хочется снять напряжение усиленной физической деятельностью?

      – Как ты меня понимаешь!

      – Знаешь, мне сегодня было отчаянно скучно, и я устроила генеральную уборку. Так что ничем тебя порадовать не могу.

      – Лучше бы ты в интернете зависала или в компьютерные игрушки играла.

      – Вот уж скукотища! Потом чувствуешь себя как выжатый лимон, хотя совершенно ничего не делала. Нет, это не по мне.

      – Вот я и говорю – мы с тобой слишком деятельные.

      Галя немного помолчала, нахмурив лоб.

      – А если пробежаться вокруг дома? Кругов пять-десять?

      – Терпеть не могу бесполезные действия.

      – Тогда протри стены в подъезде. Поможешь Алие. Она и без того устает.

      – Конечно, устает. Она же в который раз беременна! Сколько у нее уже детей?

      – Шесть или семь.

      – И она еще десятерых нарожает. Через двадцать лет в этом доме будут жить только ее потомки.

      – Если бы только в доме, а то во всей стране…

      Ася решительно поднялась.

      – Ладно, протру стены в подъезде. А то, чувствую, мне не уснуть.

      Она захватила ведро и тряпку, натянула на руки резиновые перчатки, и вышла в коридор. Галя покачала головой и подхватила из манежа заплакавшую дочь. В кухню вышел глава семейства. Андрей был изрядно сердит. Галя сочувственно спросила:

      – Что, наши опять продули?

      – Ага! Одно расстройство. Больше вообще не буду этот дурацкий футбол смотреть.

      Поскольку он обещал совершить сей подвиг после каждого проигрыша, Галя никак это заявление не прокомментировала.

      – Как там Аська? Нормально?

      – Да не совсем.

      Андрей встревожился. Он искренне любил младшую сестренку и беспокоился о ее благополучии. После ее увольнения из больницы он попытался провести с ней разъяснительную работу, но был вынужден признать, что и сам поступил бы точно также.

      – Похоже, она влюбилась.

      Андрей не понял.

      – Как это?

      – Обыкновенно.

      – Она же маленькая совсем. Какая любовь?

      Галя засмеялась.

      – Окстись, Андрей! Ей же уже двадцать два! Она уже давно взрослая!

      – Я не в том смысле, сколько ей лет, а о ее наивности! Она же весь мир делит только на белое и черное! Середины для нее нет!

      Галя со вздохом согласилась.

      – Это точно. И при малейшей несправедливости она в бой бросается.