Дорога судьбы

Он смотрел на нее сверху вниз, и на этот раз в его взгляде не было ни капли нежности.

– Скажи лучше, откуда оно у тебя, Камилла? И почему я понятия об этом не имел? – Было ясно: он знал и назначение этого предмета, и то, что он принадлежит ей.

Камилла поняла, что отпираться нет смысла.

– Прости... Я... – Глаза моментально наполнились слезами, и она отвернулась от мужа.

Иеремия и рад был бы сердиться на нее, но у него не было сил. Он опустился на колени и заставил Камиллу повернуть лицо.

– Зачем ты это сделала, Камилла? Я думал, у нас что-то не так... что мы не можем...

Камилла покачала головой. Новый поток слез хлынул у нее из глаз, и она закрыла лицо руками...

– Я еще не хочу ребенка... Не хочу толстеть... Люси-Энн говорит, что это так больно...

Иеремия вспомнил о Мэри-Эллен и сделал над собой усилие, чтобы не думать о ней.

– Я не могу... Не могу.

Она все еще была ребенком, теперь он в этом убедился, но в то же время и женщиной, его женой, а он сам не становился моложе. Он не мог ждать пять или десять лет и спокойно сказал ей об этом, слегка побранив за то, что она предохранялась тайком от него.

– Я ничего не могла поделать, Иеремия... Я боялась... Я знала, ты будешь сердиться...

– Я и рассердился. Кроме того, мне очень больно. Я всегда хотел, чтобы ты была откровенна со мной.

– Я постараюсь... – Однако Камилла не стала уверять, что отныне будет говорить только правду.

– А теперь скажи, у тебя остались еще такие штуки?

Она было покачала головой, но потом молча кивнула. На лице ее была написана горькая обида.

– Где?

Камилла провела мужа в ванную и показала ему тщательно запечатанную коробочку. Иеремия достал еще два кольца.

– Что ты собираешься с ними сделать, Иеремия? – Камилла была в панике, но Терстон оставался неумолим.

Он смял все три кольца в своих сильных пальцах, сделав их негодными, сломал их и наконец выбросил в мусорную корзину. Увидев это, Камилла зарыдала.

– Что ты наделал?! Как ты мог?.. – Она замотала головой, замолотила кулаками по груди Иеремии.

Он стиснул ее в объятиях, отнес на постель и вышел прогуляться в сад, оставив Камиллу наедине с ее мыслями. Он до сих пор чувствовал, что его предали.

Вечером, когда Терстон вошел в спальню, оба не проронили ни слова. Иеремия все еще не мог успокоиться после случая с коварным кольцом, а Камилла молча смотрела, как он гасит свет, и целомудренно лежала на своей половине постели, непохожая сама на себя. Обычно она первой начинала любовную игру. Кольцо позволяло ей без опаски наслаждаться в постели, а теперь она была охвачена смертельным страхом и пыталась отодвинуться от Иеремии как можно дальше. Но сегодня он сам нашел ее и заключил в объятия, в то время как она, охваченная дрожью, делала отчаянные попытки оттолкнуть его от себя.

– Нет... Нет... Иеремия, не надо...

Но он был беспощаден, отчасти от гнева, вызванного ее поступком, а отчасти потому, что имел на нее все права. Он силой раздвинул Камилле ноги и овладел ею. Сегодня она уже не стонала от наслаждения, а тихо плакала. Потом, когда она перестала плакать, Иеремия взял ее еще раз. И еще раз наутро.

Глава 16

В сентябре, как и обещал Иеремия, они с супругой возвратились в город, и Камилла сразу включилась в свою обычную веселую жизнь. Но прошла неделя, и как-то утром, зайдя поздороваться с женой, Иеремия застал ее совершенно измученной. Рука с расческой бессильно повисла, лицо позеленело.

– Что с тобой?

– Ничего... – Но было ясно, что ей плохо.

Через неделю-другую и Камилла, и Иеремия догадались о причине ее недомогания. Наконец она без всякого восторга сказала мужу, что ждет ребенка. Терстону тоже так казалось, и эта новость заставила его задрожать от радости. Он ждал этого известия затаив дыхание. Днем он пришел домой с красивой кожаной шкатулкой. Но даже очередной подарок не вызвал радостного блеска в глазах Камиллы. Она чувствовала себя ужасно. Два месяца она почти не выезжала и не принимала никого у себя. Сезон, на который рассчитывала Камилла, был безнадежно испорчен.

В октябре приехала Амелия, собравшаяся навестить дочь. Услышав от Иеремии новость, она обрадовалась за них с Камиллой, но намекнула, что ее дочь весной должна родить третьего. Позже Камилла сказала мужу, что одна мысль об этом вызывает у нее отвращение. Трое детей за три года – брр... В планы Камиллы такое не входило. Она втайне горевала о волшебных кольцах, которые сломал Иеремия. Если бы эта старая ведьма из Напы не наябедничала ему, Камилла не очутилась бы в таком ужасном положении.

– Ты действительно так считаешь? – грустно спросил Иеремия.

Сам он от души радовался будущему ребенку, его огорчала реакция жены. И все же он надеялся, что стоит Камилле увидеть малыша, как ее отношение к нему изменится. Ясно, что в таком состоянии она испытывает к ребенку двоякое чувство.