Дорога тайн

Мальчики мечтают о героических поступках. После того как Хуан Диего потерял Лупе, он перестал мечтать о подобном. Он знал, что сестра постаралась спасти его; он знал, что не смог спасти ее. Он был помечен печатью судьбы, – даже в четырнадцать лет Хуан Диего знал и это.

На следующее утро после того, как он потерял Лупе, Хуан Диего проснулся от детского пения – дошколята повторяли ответную молитву сестры Глории.

– Ahora y siempre, – декламировали дети.

«Отныне и навсегда» – только не здесь и не до конца моей жизни, думал Хуан Диего; он уже не спал, но не открывал глаз. Хуан Диего не хотел видеть свою прежнюю комнату в «Потерянных детях»; он не хотел видеть маленькую кровать Лупе, которая была пуста (если только на ней не лежал человек-попугай).

Тем утром тело Лупе должны были перевезти к доктору Варгасу. Отец Альфонсо и отец Октавио уже попросили Варгаса осмотреть тело девочки; два старых священника хотели взять с собой в Крус-Роха одну из монахинь из «Потерянных детей». Надо было решить, как следует одеть Лупе и целесообразно ли открывать гроб. (Брат Пепе сказал, что не сможет посмотреть на мертвую Лупе. Вот почему два старых священника обратились к Варгасу.)

В то утро, насколько было известно всем в «La Maravilla», за исключением Игнасио, который знал, что это не так, Долорес просто сбежала. В цирке только и говорили, что об исчезновении Дивы, и казалось невероятным, что никто не видел ее в Оахаке. Разве могла такая хорошенькая девушка с такими длинными ногами просто взять и исчезнуть из виду?

Возможно, только Игнасио знал, что Долорес в Гвадалахаре; возможно, самопальный аборт был уже сделан и перитонит только начался. Возможно, Долорес считала, что скоро поправится, и отправилась в обратный путь в Оахаку.

В то утро в «Потерянных детях» у Эдварда Боншоу было много забот. Ему предстояло по большому счету исповедаться отцу Альфонсо и отцу Октавио – это была не та исповедь, к которой привыкли два старых священника. И сеньор Эдуардо знал, что нуждается в помощи церкви. Схоласт не только отрекался от своих обетов; айовец был геем, влюбленным в трансвестита.

Как могли два таких человека надеяться на усыновление сироты? Зачем позволять Эдварду Боншоу и Флор быть законными опекунами Хуана Диего? (Сеньор Эдуардо нуждался не просто в помощи церкви, но и в том, чтобы она отошла от своих правил, и не на чуть-чуть.)

В то утро в «La Maravilla» Игнасио понял, что ему придется самому покормить львиц. Кого еще укротитель львов мог убедить сделать это вместо него? Соледад не разговаривала с ним, а Игнасио сам приучил девушек-акробаток бояться львов; юные артистки цирка поверили его небылицам насчет того, что львы чувствуют, когда у акробаток начинаются месячные, и теперь девушки боялись даже львиц. Еще до того, как Омбре убил Лупе.

«Укротитель львов должен бояться львиц», – предсказывала Лупе.

Утром, спустя сутки после того, как Игнасио застрелил Омбре, укротитель львов, должно быть, совершил ошибку, когда кормил львиц. «Они меня не проведут – я знаю, о чем они думают, – хвастался Игнасио. – Молодые дамы мне понятны, – говорил укротитель львов Лупе. – Мне не нужна ясновидящая для las Señoritas».

Игнасио говорил Лупе, что может читать мысли каждой львицы по той части тела, которая и определила ее кличку.

В то утро, должно быть, мысли львиц читались не так легко, как представлялось укротителю. Согласно исследованиям поведения львов в Серенгети, как позже сообщал Варгас Хуану Диего, большую часть убийств совершают как раз львицы. Львицы умеют охотиться сообща; выследив стадо антилоп гну или зебр, они окружают стадо, отрезая пути отхода, прежде чем напасть.

Когда дети свалки впервые увидели Омбре, Флор прошептала Эдварду Боншоу: «Если ты думаешь, что только что видел короля зверей, подумай еще раз. Сейчас ты с ним встретишься. Игнасио – вот кто король зверей».

«Король свиней», – внезапно сказала Лупе.

Что касается статистики по заповеднику Серенгети или по другим исследованиям львов, то единственное, что, возможно, знал о дикой природе король свиней, так это о поведении самцов после того, как львицы убивают добычу. Тогда-то и заявляли о своем господстве львы-самцы – они наедались досыта, прежде чем львицы получали свою долю. Хуан Диего был уверен, что король свиней не стал бы возражать против такого расклада.

В то утро никто не видел, что случилось с Игнасио, когда он кормил львиц, а львицы умеют быть терпеливыми; львицы научились ждать своей очереди. Las Señoritas – барышни Игнасио – дождутся своей очереди. В то утро наступит конец «La Maravilla».

Пако и Пивное Пузо первыми обнаружили тело укротителя львов – клоуны-карлики ковыляли по цирковой аллее, направляясь к душевым. Должно быть, они недоумевали, как львицы могли убить Игнасио, ведь его искалеченное тело находилось вне клетки. Но любому, кто знал повадки львиц, все было понятно, и доктор Варгас (естественно, именно Варгас осматривал тело Игнасио) без труда восстановил вероятную последовательность событий.