Дорога цариц

«В лето 7080, мая 31, Государь и царевичи приехали в монастырь ко Спасу на Хутыню на четвертомнадцатом часе дни, и стречал его игумен Варлаам всем собором, и в те же поры во все колоколы звонили; и царевичи были в церкви и молились Спасу и пречистей Богородицы и преподобному Варламу, а Государь стоял у церковных дверей у стороннех, где лежит чудотворец Варлам;…А царицы Анны было занято в монастыре восем келей, стояти княгинем и боярыням, а сказывают приехала государыня в монастырь на первом часи ночи, а келии заняты были на правой стороны да и досками загорожены с монастыря; и Государь в монастырь ночевал у Спаса, и с царицею и с царевичи. А месяца июня, в 1, в неделю, приехал Государь в Новгород и с царевичи, на четвертом часи дни; и владыка новгородский стречал Государя со кресты на Великом мосту, со архимандритом, игумены и со всем собором, и молебен пел на мосту; да со Государем два архимандрита Сергиева монастыря Феодосей да Симонова монастыря Иев».

1572 год! Со времени «Новгородского погрома», якобы залившего город кровью, прошло всего два года! Вся семья и сокровища Ивана Грозного, известного своей подозрительностью и манией видеть везде заговоры и измену, — здесь, в Новгороде. Все войска — на южных рубежах, ждут османов. Защитить «кровавого маньяка» некому! Однако все тихо и спокойно. Чинно и благородно. Ни царь, ни горожане ни о чем не беспокоятся.

Почему?

Давайте забудем про популярные немецкие комиксы и посмотрим, как происходил «Новгородский погром» на самом деле — согласно архивным историческим документам.

Во-первых, руководил оным погромом вовсе не Иван IV и даже не Малюта Скуратов. Разгромом руководили новгородцы: князь Петр Данилович Пронский и боярин Петр Васильевич Морозов-Поплевин. Оба — из свиты князя Владимира Старицкого.

Да-да, того самого, что оказался руководителем пропольского заговора против Ивана Грозного!!!

Сейчас уже не узнать, были они изначально «двойными агентами» или пришли к царю, узнав о предательстве князя Старицкого, — но уж они-то точно знали, кто виновен, кто нет, кого нужно брать и где искать. Они наказывали отнюдь не город, они искали и арестовывали заговорщиков.

Во-вторых, Малюта охотился тоже не абы на кого, а на польскую агентуру и сочувствующих им изменников.

Как утверждает Генрих Штаден, каковой (если не врет, конечно) был одним из опричников и участвовал в погроме: «Были казнены все пленные иноземцы; большую часть их составляли поляки с их женами и детьми и те из русских, которые поженились на чужой стороне». Результатом охоты стало: «В ноугороцкой посылке Малюта отделал 1490 человек (ручным усечением), и с пищали отделано 15 человек» (синодик опальных).

В-третьих, было арестовано и отправлено в Москву триста участников заговора. Однако спустя несколько месяцев, после проведения тщательного следствия, сто восемьдесят четыре новгородца были отпущены на свободу «за недостатком улик». Сиречь, государь наглядно доказал, что не обрушивает свой гнев на кого попало, а карает только и исключительно виновных. Честным людям в его правление опасаться нечего.

Ну а теперь, вспомнив «малютину сказку», попытаемся представить Новгород шестидесятых годов XVI века. В городе с населением всего в тридцать тысяч жителей по улицам разгуливает добрая тысяча шляхтичей — наглых, самовлюбленных, гонористых. В ожидании сигнала к началу мятежа они напиваются, задирают местных жителей — а новгородцы вынуждены это в бессилии терпеть, ибо инородцев покрывает боярская знать и сам архиепископ Пимен. И вот тут в город вдруг приезжает государь Иоанн Васильевич — и разрешает этих поляков бить!