Дорога уходит в даль...

А рядом с костром, из которого шар набирает нагретый воздух, стоит сам воздухоплаватель — Древницкий… Только посмотреть на него, и сразу видно: вот смелый, бесстрашный человек, герой! У Древницкого прекрасное, мужественное лицо, зоркие и внимательные глаза под низко надвинутым широким козырьком фуражки. Невозможно представить себе, чтобы Древницкий мог растеряться, прийти в отчаяние, побледнеть от страха, заметаться: «Ах, ах, что мне делать?..» Мы с Юлькой, сидя рядом на садовой скамье, смотрим на Древницкого, как и все дети в этой огромной толпе, с восторгом, мы уже любим этого незнакомого человека, мы верим, что он сделает невозможное: он полетит! И мы всей душой желаем ему удачи… Я тихонько пожимаю руку папе. Я знаю: он чувствует то же, что и я.

Но вот шар уже наполнился нагретым воздухом, стал круглым, упругим, как мяч великана.

Древницкий с улыбкой снимает фуражку, раскланивается с толпой людей, не сводящих с него глаз, легко прыгает в корзинку, привязанную к шару (она называется «гондола»). Кто-то бросает Древницкому белую розу. Он кланяется и вдевает ее в петлицу. Затем он дает солдатам команду: отпустить те канатные лямки-петли, которые они удерживают руками и ногами. Солдаты отпускают лямки, шар вздрагивает, и, как созревшая ягода отделяется от стебелька, так он взмывает над костром — и несется ввысь!.. К облакам!

Большинство людей, живущих сегодня на свете, застали уже хотя бы ранние зачатки настоящей авиации. Люди уже привыкли к тому, что летать по воздуху — будничное, обыденное дело: в самолет люди садятся, если не «как на извозчика», по предсказанию моего папы, то как в большой междугородний автобус. И людям, живущим в наши дни, уже трудно представить себе то чувство, с каким шестьдесят с лишним лет назад мы смотрели первые полеты на неуправляемых воздушных шарах. Ведь миллионы лет человечество жило, не отрываясь от земли! А тут вдруг отдельные смельчаки, герои — может быть, безумцы! — опрокидывают все принятые понятия и летят, летят, как птицы, — только без надежных птичьих крыльев и хвоста, — летят, рискуя жизнью… Я уверена, что те немногие очень старые люди которые это видели, навсегда запомнили чувство, возникшее у них в первую минуту, когда на их глазах шар отделился от земли: ЧУВСТВО ЧУДА!

Шар с Древницким взвивается все выше, и вся толпа единой грудью кричит: «Ур-р-ра!» Кричат не только зрители в Ботаническом саду — кричит весь народ, люди на деревьях, на колокольнях, на крышах и даже просто идущие по улицам: ведь шар летит высоко, он виден далеко вокруг! Он виден отовсюду

Кричат мама и Анна Борисовна. Поль не только кричит «ура», она аплодирует шару и приветственно машет ему своим неразлучным зонтиком-стульчиком. Она плачет от радости и повторяет сквозь слезы: «Я это видела! Я это видела!»

Никто из нас не замечает того, что происходит с Юлькой. Она сперва, как все мы, хлопает и кричит «ура» так сильно, что у нее краснеют лицо и шея. А потом она сползает со скамьи и идет! Юлька рванулась и идет своими неокрепшими ногами, вчера еще не ходившими, за воздушным шаром, за Древницким! Она качается, как травинка, она делает всего несколько неверных шагов. Первой замечает это мама. Она бросается к Юльке как раз вовремя, чтобы подхватить ее, иначе Юлька грохнулась бы на землю.

Юльку сажают на скамейку. Она смотрит на шар и повторяет счастливым голосом:

— Я хожу! Я хожу!

Глава восемнадцатая. ЕЩЕ О ДРЕВНИЦКОМ

То, что сейчас описано, заняло всего несколько .коротеньких минут. Но еще не отгремели крики и аплодисменты, как становится ясно, что случилось страшное несчастье. На одном из канатов-лямок, за которые солдаты перед взлетом удерживали шар на земле, теперь явственно видно — висит человек! Немедленно по толпе бежит догадка: один из солдат не успел выпростать ноги из канатной лямки и его подняло вместе с шаром. На фоне светлого летнего неба шар поднимается все выше и выше, неся двоих: один стоит в гондоле шара, другой висит на канатной лямке.

Только что было шумно, радостно, люди кричали, аплодировали. Сейчас словно громадной крышкой прикрыло весь крут, на котором стоит толпа, и все замолкло. Люди стоят, как оглушенные неожиданностью несчастья, молчаливые, растерянные.

Что будет?

Затем сразу вспыхивают споры, догадки, предположения. Все разговаривают друг с другом, как знакомые. Каждый хочет услышать от другого что-нибудь ободряющее, утешительное.

— Папа, — шепчу я, — Древницкий не может спуститься с шаром обратно?

— Не может. Шар-то ведь неуправляемый. Не Древницкий его ведет куда хочет, а шар несет Древницкого по ветру…

— Ничего с Древницким не случится! — очень уверенно и громко говорит рядом с нами какой-то господин в элегантной шляпе-котелке, надетой чуть-чуть набок.

Немедленно вокруг него образуется кольцо людей.

— По-вашему, все кончится благополучно?

— Для Древницкого? Конечно! Сейчас он спустится с парашютом, и все будет отлично.

— Вы думаете, Древницкий спустится с парашютом?