Дорога в Ауровиль

Мы взяли Мишу и поехали в кафе «Пицца Руф», расположенное на крыше одного из домов на главной ауровильской дороге. Под навесом из пальмовых листьев с одной стороны стоят столики, а с другой, около лестницы, – целый сад из цветов, фикусов и прочих растений в кадках и глиняных горшках.

– Хорошая пицца, – похвалил Миша, доедая очередной кусок и облизывая пальцы. – Надо же – индусы, а пиццу правильную делают! – Потом неожиданно наклонился к нам и тихо сказал: – Моя жена сегодня уезжает. Можно взять рома.

– Ром – это хорошо, – сказал Томас. – А почему ты шепотом говоришь?

Миша оглянулся по сторонам и ответил:

– На всякий случай.

Тут вдруг раздался шум, топот и грохот. Мы обернулись и увидели, как по лестнице, цокая копытами, в ресторан быстро взбежало целое козлиное семейство. Резвая ватага, видимо, хорошо осведомленная о цели своего набега, без всякой подготовки набросилась на цветущую в горшках растительность.

Мы закричали. Козы продолжали ощипывать цветы, не обращая на нас никакого внимания. На наш крик из кухни выскочили хозяева со скалками и половниками в руках. Козлята с козой заметались, роняя горшки, и бросились вон. Бородатый глава семейства успел ухватить самый большой фикус и, не выпуская его изо рта, поскакал вниз. Горшок с грохотом разбился. По лестнице посыпались комья земли.

– Смотри, как надо, – сказал Томас Мише. – Схватил, чего хочется, и убегай. Быстро и эффективно. Без всякой конспирации.

Вечером Миша съездил за ромом. Купил две бутылки.

Черт меня знает почему, но когда я выпиваю с немцем, то сразу же начинаю говорить о Второй мировой войне. Вспоминаю ужасы фашизма и говорю о том, что немцы, по моему мнению, стали забывать, сколько страданий их страна причинила России и всему миру. Мы уже допивали вторую бутылку, а меня несло:

– Сколько миллионов русских погибло! Сколько миллионов евреев уничтожено! Мне кажется, что вы перестали помнить об том.

– Нет, – замотал головой Томас. – Я все помню.

– А чем докажешь? – запальчиво спросил я.

Томас молча встал, вышел из столовой, сел на мотоцикл и уехал.

– Куда это он? – спросил я.

Миша пожал плечами:

– Может, обиделся?

Он разлил остатки рома и сказал:

– Давай! За победу!

Без Томаса стало скучно. Мы включили музыку.

Минут через двадцать послышалось тарахтенье двигателя, ворота открылись, и Томас въехал на стоянку. Он подошел к нам, вынул из рюкзака две бутылки рома, поставил на стол.

Миша с уважением посмотрел на него и сказал:

– Наш человек!

Пять дней дождя. Небывалое дело для этого времени года… Кто-то еще сомневается, что глобальное потепление имеет место быть?

Началось все с короткого урагана.

Ресторан «Третий глаз» расположен, как я уже говорил, на крыше одноэтажного здания под навесом из пальмовых листьев – достаточно типичное архитектурное решение на юге Индии.

Мы сидели там поздно вечером. Я показывал Томасу любительский фильм, снятый Женей в «Вэйвсе» во время цунами четыре года назад, когда вдруг поднялся сильный ветер. Вентиляторы и плафоны стали раскачиваться и вертеться над нашими головами, напоминая луна-парк с качелями и каруселями. Они со всего размаху стучали об потолок, создавая тревожную барабанную дробь. Крыша гудела и стонала – казалось, еще немного, и ее снесет.

Рой замер у барной стойки, с ужасом поглядывая вверх.

Нам стало не по себе. Особенно после просмотра фильма про цунами.

Затем ветер неожиданно прекратился и с неба упал поток воды. Не было никакого начала дождя, когда отдельные капли все чаще и чаще начинают бить по земле, постепенно превращаясь в ливень. Да и на привычный нам ливень это не было похоже – скорее ощущение, что находишься внутри водопада. Словно наверху открыли гигантский, направленный вниз кран, из которого с мощным напором хлынула вода.

Сразу же во всей округе погас свет.

На ощупь мы выбрались из ресторана и спустились по лестнице. По дороге, словно горная река, несся бурный поток.

Мы даже не стали прощаться. В темноте я с трудом нашел свой скутер, и, пока заводил его, поток стал шире. Вода быстро поднималась, дошла мне до колен, и меня вдруг вместе со стокилограммовой машиной потащило вниз по улице. Я отчаянно греб ногами, чтобы приблизиться к забору, где было не так глубоко, ощущая себя потерпевшим кораблекрушение моряком, оказавшимся на бревне в штормовом океане.

Через три минуты я был дома – насквозь мокрый, в штанах, полных песка. Должно быть, я выглядел очень печальным, выливая воду из рюкзака, в котором лежал ноутбук.

Электричество включили только через два дня. И еще мне «повезло» – незадолго до этого я постирал почти все одежду и развесил сушиться на солнышке. Теперь у меня не осталось вообще ничего сухого.

Два дня я просидел дома, завернутый в покрывало. Делать было решительно нечего. Ноутбук без электричества не работал. Книг я собой не брал. На улицу выйти невозможно – ливень не ослабевал.

На третий день дождь кончился и выглянуло солнце. Вместе с солнцем появилось и электричество.