Дорога в бесконечность

- Э, нет!- рассмеялась Лиза. - Я-то давно готова... честно — с тех пор, как тебя впервые увидела, а ножки еще не ходили. К тому же, лучше, что это случилось, пока мы оба несовершеннолетние. Никто никого не привлечет.

Саша засмеялся ее расчетам. Вообще-то, Лиза была права. Позабыв о времени, они целовались и  говорили друг другу слова любви, пока на телефоне Саши не раздался сигнал сообщения.

«Вы скоро вернетесь? - писала Алла. - Не хочу вам мешать, но мне очень плохо, грустно и одиноко».

- Что такое? - встрепенулась Лиза и начала судорожно искать свои вещи. - Вообще, сколько сейчас времени?

- Это Алла, - вздохнул Саша. - Переживает из-за Юрия. О нем давно нет вестей! Учитывая место, куда он попал, я и сам очень волнуюсь. А время...

Посмотрев в телефон, он вскочил и начал одеваться.

- Лиза, остался один час и двадцать минут до того времени, когда мы обычно приезжаем к ужину. Полчаса по реке, потом от набережной можно вызвать такси — и мы успеем даже раньше! Нельзя, чтобы родители догадались.

- Это останется нашей тайной, - подтвердила девушка. Наскоро собрав за собой мусор в пакет и взявшись за руки, они побежали к парому.

- Кстати, о родителях, - вспомнил Саша уже на пароме. - Сегодня утром я собрался на пробежку, увидел на кухне Олега и позвал его с собой. Знаешь, что он мне ответил? Сказал, что свое отбегал, в свое время удирая то от полиции, то от бандитов, и делал это ювелирно, так как никто его ни разу не поймал. Я так понимаю, у твоего папы была интересная жизнь!

- Ну, после моего рождения его жизнь несколько упорядочилась, - Лиза задумалась, вспоминая. - А до... судя по периодическим посиделкам его и Сергеича, когда они вспоминают прошлое — да, там все было очень круто!

Те, кто прогуливался в эти часы по набережной ближе к центру, могли наблюдать в спускавшейся на город темноте интересную картину. На большой скорости по речной глади мчался паром, сверкающий новой обшивкой. Корму его украшали крупные красные английские буквы — надпись «Элизабет». Так Саша назвал паром, зашифровав почесть своей девушке. Его помощники приняли такое название без вопросов, в то время, как русское «Елизавета» дало бы им повод для насмешек. К тому же, возможно, и у них были девушки, имена которых хотелось оставить в истории.

Глава 30

Таня, во время совместной жизни с Геннадием, начинала понимать много такого, от чего была далека раньше. Это — причина плохих поступков людей, их жестокости, безразличия к близким и к чужим, даже к человеческой жизни, не говоря уже о собственности и прочих мелких вещах. Она стала внимательнее относиться с сыну. Рома, конечно, был еще мал, но, не успеешь оглянуться — пролетят годы, и он станет взрослым. А по личной статистике Силаева, в тюрьмы куда чаще попадали мужчины, чем женщины.

Более того, Таня вспомнила себя в тот вечер, когда она пришла в тюрьму посмотреть на Дмитрия, но не попала к нему, познакомившись с нынешним мужем. Ведь тогда она пронесла с собой оружие! До того момента, женщина сильно переживала, думала обо всем, что с ней произошло, и пылала ненавистью к Калинину. Она молилась, просила Бога избавить ее от этого чувства, но молитвы не помогали. Тогда, Таня спрятала в декольте маленький нож — до белья все-таки там не обыскивали - и решила покончить с Дмитрием. В тот момент на нее будто нашло затмение! Она не думала о сыне, о себе. Так что, Геннадий не просто заставил ее забыть про бывшего, но и не дал свершиться преступлению, сам не зная того. Спокойная уверенность, мужественность — эти качества начальника колонии привлекли ее с первого взгляда и заставили забыть о преступных намерениях. Любовь и благодарность, которые она испытывала к мужу, не знали границ.

И сейчас, ее раздражало, что Геннадию даже не дали отлежаться, вылечиться от тяжелой ангины! Стоило ему поболеть два дня, как в колонии начались подозрительные убийства. Несколько заключенных погибли, один остался инвалидом после избиения. Только сейчас Таня поняла, в каком ужасном месте служит муж. Нагрянула проверка из областного центра, и ему пришлось возвращаться на работу. Он итак плохо переносил жару, а тут еще ужасное самочувствие.

Каждое утро бедный Силаев вставал в таком состоянии, будто и не спал совсем, с раскалывающейся головой и больным горлом; вместо завтрака глотал кучу лекарств; на место он добирался в течение часа, и, весь мокрый и уставший, начинал свой рабочий день. А это — отчеты, отписки, вызовы «на ковер» перед областным начальством, допросы, протоколы... Вечером он возвращался домой совершенно разбитый. Таня, как могла, пыталась его лечить, но особых результатов это не приносило. Она не понимала, почему человек, даже на такой ответственной должности, обязан работать при болезни. Даже директора ее строительной фирмы имели возможность отлежаться хотя бы неделю! На все ее вопросы Геннадий отвечал коротким и емким словом - «служба». Больше всего его бесило, что в состав проверочной комиссии входили чины, которые получили немалые взятки за пересмотр дела Калинина. И теперь эти официальные лица чего-то требуют от него!