Дорога в бесконечность

Юрий растерялся. Алла, действительно, говорила, как взрослая женщина. Эта же взрослость шокировала его в свое время в Саше.

- Уже нет, даже бегаю при необходимости. Я тоже тебя люблю, - дрожащим голосом произнес он. - Скажи, чем я могу искупить вину перед тобой?

Алла капризно наморщила носик. Первые эмоции схлынули, и она была в своей стихии кокетства и флирта.

- Ну, не знаю, - задумчиво протянула она. - Я бы хотела помолвку... Такую, в тайне ото всех. Только ты и я! А то снова придет приказ, и ты уедешь... Так я хотя бы буду ждать тебя в качестве невесты!

У Юрия в душе все перевернулось. Эта девушка, нежная, чистая и добрая, любовь к которой он пронес через страшные события, ждала его. Можно считать, что это она заварила кашу с его побегом и тем самым спасла ему жизнь!

- Будет помолвка, - он притянул ее к себе и поцеловал в губы затяжным, нежным поцелуем. - Куплю красивое кольцо, какое ты захочешь. До твоих восемнадцати лет ничего большего я сделать не могу. Потом мы поженимся.

Он, сгорая от желания, с трудом сдерживал себя в порыве страсти к любимой девушке. Юрий слишком уважал ее и ее семью, чтобы предпринять более решительные шаги, как бы ему того не хотелось. Осенью Алле исполнится семнадцать, и тогда он, хотя бы, сможет представиться ее матери, как жених. А пока, у них было много времени впереди, чтобы узнать друг друга ближе.

*                         *                                *

- Вот так, Олег, - подвел итог Силаев. - Он перебил треть камеры, в которой сидел! Это, конечно, пока не доказано... Но, я не сомневаюсь. Все совпадает. Доказать невозможно: я просмотрел видеозаписи посещений — там он не засветился. Опросил заключенных, они либо ничего на знают, либо подкуплены. Все молчат, против него — только один Гамба. Но, я чувствую: кроме Калинина, никто не мог это сделать!

- Страшный человек, - кивнул Шацкий. - Я-то думал, что он успокоился. Отсидел, его опустили, потом волшебным образом появилась мать и вытащила его из тюрьмы. А он еще и мстит!

Они сидели в квартире Горгадзе. Пока он поправлялся у себя дома после ранения, оба мужчины часто навещали его, и он сделал Силаеву дубликат ключей. Теперь его квартира стала своеобразным клубом для трех мужчин. Конечно, те не злоупотребляли посещениями — все-таки хозяин был молодым, холостым мужчиной. Сегодня его не было дома, и они предупредили, что нужно собраться у него и поговорить.

- Ты понимаешь, это не просто месть своим насильникам, - заволновался Силаев. - Эти убийства — плевок лично в меня, как в начальника колонии! Я воспринимаю это, как вызов. Если он поубивал охраняемых заключенных, то также может попытаться отомстить Тане и Вике.

Глаза Олега загорелись опасным огоньком — как в те годы, когда он пускался в авантюры для приумножения своего состояния. Да, действия Калинина от также воспринимал, как вызов.

Заскрипел ключ в двери. Юрий, улыбаясь, зашел на кухню.

- Только купил машину, а она уже требует ремонта, - объяснил он свое отсутствие и поздоровался с каждым за руку. - Я не совсем понял, из-за чего у нас собрание.

Силаев обстоятельно рассказал все еще раз.

- Да, это просто моральный урод, - сделал вывод Юрий. - Я понял это в тот день, когда Саша прибежал ко мне, доведенный до нервного срыва и болезни, и все — из-за его действий. Он наверняка причинит зло женщинам... возможно, даже детям. Нужно что-то делать...

Силаев посмотрел в глаза друзьям, каждому по очереди. Они, трое тертых, опытных в жизни мужчин, сидят и думают, как защитить близких от изверга.

- Я уважаю закон — должность у меня такая, - возбужденно заговорил он. - Но, в случае с Калининым, закон не сработал. Перед материнской любовью и деньгами он бессилен. Предлагаю действовать пограничными, удобными методами. Вы как?

У Шацкого напряглись скулы. Уж он-то знал, как нужно поступать, чтобы защитить свое.

- Закон — штука гибкая, - заметил он. - Если всплывет все, что делалось не по закону, сядет пол-страны.

- Какой закон? - усмехнулся Горгадзе. - Я уже забыл, что это такое. Там, где я провел полгода, данного понятия давно не существует.

Далее, они обсуждали способы, как остановить Дмитрия. Запугать, нейтрализовать так, чтобы он уже никому не причинил зла. У каждого был свой опыт войны, даже совершенно гражданский человек Шацкий имел своеобразную практику битвы против криминала, а также за собственность и капитал, как за свой, так и за чужой. К тому же, благодаря ему, проблемы с оружием возникнуть не могло.

- Боюсь, в его случае, зло остановит только смерть, - заключил Геннадий.

- Просто смерти мало, - возразил Шацкий. - Нужно ему отомстить по полной программе. То, что он совершил — не просто факт многолетней измены. Он кинул жену и детей с валютным кредитом, плевал на их жизни, и это чуть не привело к смерти моей Вики. Пытался убить Татьяну. Издевался над детьми. К тому же, на его счету теперь убийство трех заключенных, а один стал инвалидом.

- Тип, достойный наказания, - резюмировал Юрий. - Самого жестокого и беспощадного! Остается заманить его. Один против троих — не воин.

Геннадий задумался.