Дорога в Диснейленд

Ну, конечно, в какой-то степени так оно и было. Если не принимать во внимание одно маленькое «но». Она повеселилась с ними. Так, что до сих пор иногда ощущала фантомные прикосновения по ночам. Руки, такие жесткие, такие грубоватые, но такие ласковые с ней. Так аккуратно, так нежно прикасающиеся. Губы, жадные до умопомрачения, слова, бесстыдные, воли лишающие. Взгляды. Тома – внимательный, жесткий, требовательный. Ченни – завораживающий, в омут утягивающий.

Лиса помнила, как ныло сладко тело еще несколько дней, хотя, из обмолвок более опытных женщин поняла, что, по-идее, должна бы испытывать сильную боль. И в момент самого процесса, и потом тоже. По крайней мере, описания их первых разов были красочными. Кровавыми.

Поэтому и отмалчивалась. Трогать себя. Чтоб проверить, насколько хантеры – звери, не разрешала.

Да, собственно, никто и не предлагал особо.

Лиса видела во взглядах зависть, чувствовала всей кожей злобу. И так одинокая после смерти Ненни, она еще больше замкнулась. И только лелеяла мечту, что братья не обманут. Вернутся.

А там… Да будь что будет. Зиму еще пережить надо.

И вот теперь, услышав, что хантеры в общине, она сорвалась с места, в чем была. Измазанная землей, в грязном платье, с непонятно чем на голове.

– Где тебя носит, тварь? – зарычал на нее Дэниэл, едва Лиса зашла в дом, – живо наверх! Они уже спрашивали.

Лиса, не глядя на его красную рожу, рванула по лестнице вверх.

И не успела даже дверь открыть, как ее распахнули с той стороны, и на девушку буквально обрушились такие сладкие, возбуждающие запахи, которые часто во сне ощущала: табак, чистая мужская кожа, немного спирт. И какао. Какао!

Том, подхвативший ее с порога на руки, молча уткнулся носом в шею, жадно вдыхая аромат ее тела, торопливо разматывая серый платок с головы, распуская волосы, с наслаждением зарываясь в них пальцами.

– Кааайф… – захрипел он, продолжая жадно трогать ее, и Лиса чувствовала себя послушной куклой, которую вертят, крутят, изгибают. Снимают одежду. Быстро, рывками, без особых церемоний. – Вкусная, сука, такая вкусная, еще лучше, чем в прошлый раз…

– Да ты охерел, мудило, – за спиной брата торопливо вставал из-за стола Ченни, откладывая в сторону какой-то сверток и убирая с пути кружку с дымящимся напитком, запаха которого Лиса не ощущала уже лет десять, – да ну договорились же, сначала хоть накормим…

– Нахер, – отрывисто бросил Том, не оборачиваясь и продолжая свою разрушительную деятельность по истреблению одежды Лисы, – потом, не могу ждать. Малыш, – он оторвался от нее, провел пальцами по послушно откинувшемуся лицу, сглатывая и темнея взглядом еще больше, – как ты тут? Скучала?

– Да… – Лиса не слышала своего голоса, поглощенная водоворотом, в который ее утянули мгновенно руки Тома. Сердце билось в груди с такой бешеной силой, что отдавалось болью в горле, мешало говорить.

– Моя ты хорошая… А уж как мы-то скучали… Пойдем, малыш, пойдем… Сил нет…

Лиса не смогла ничего больше ответить, потому что ураган подхватил и понес в глубь комнаты, на большую, застеленную мягким покрывалом, лежанку. Она не могла остановить это, потому только цеплялась за плечи мужчины, и не отрывала от него взгляда, не могла насмотреться. Он не поменялся за эти две недели. Только загара чуть-чуть прибавилось, кажется. И небольшой синяк на скуле.

– Твою мать, дурак нетерпеливый, – голос Ченни раздался уже за ее спиной, а руки, сильные, опытные, вытащили из объятий Тома и усадили на жесткие колени. Прижали к голой груди, обожгли жадным прикосновением.

Оказывается, Ченни уже успел снять майку и сесть на лежанку. И теперь, усадив Лису на колени спиной к себе, прижался сразу всем телом, обнимая, обволакивая собой, жарко зацеловывая плечи, шею, разворачивая к себе за подбородок, чтоб заглянуть в уже подернутые дымкой желания глаза.

– Мы тоже, так скучали, лисичка, – прошептал он перед тем, как поцеловать. Жадно, влажно и глубоко. Сразу отнимая у девушки последние силы. Она только слабо застонала ему в губы, немного прогнулась и задрожала, потому что рот Тома как раз нашел ее грудь. Это было до того сладко, до того будоражило, что Лисе казалось, будто ее заматывают в кокон, паутину, мягкую, но очень крепкую. Не вырваться, даже если и захочешь. А она и не хотела.

Не хотела.

Глава 7

– Откуда вы взяли какао? Я думала, его уже нигде нет, – Лиса откинулась на горячую грудь Ченни, как на широкую спинку дивана, с удовольствием потерлась спиной о чуть влажную кожу, и втянула носом ароматный пар от напитка.

– Места знать надо, малыш, – Том, передав ей кружку, улегся рядом. Положил голову на колени, поерзал, как кот, выпрашивающий ласки. И блаженно закрыл глаза, когда почувствовал тонкие пальчики, зарывшиеся в волосы. – Мы много чего знаем, про что думают, что нет, а оно – раз! – и есть…

Лиса отпила глоточек. Напиток уже остыл, что неудивительно, учитывая, что он был горячим, когда они только начали возиться на кровати. Поэтому Тому пришлось подогревать. На походной маленькой печке, названия которой Лиса не знала. Что-то новое для нее, интересное.