Дорога в две тысячи ли

   Никто и нигде Таню не дожидался. Она ещё ни разу взаправду не влюблялась, точнее, с высоты прожитых лет не считала своё девчачье смутное увлечение мальчиком, жившим на соседской даче, чем-то серьезным. Был ещё Капитан Немо, но про свои чувства к герою Жюля Верна Татьяна не рассказывала даже сестре. Амурные дела она решительно отложила на потом. Когда вокруг будет спокойная мирная жизнь,и только тогда. Какие уж тут витязи?

   - Тогда пусть небесная госпожа еще раз хорошенько присмотрится к нашему князю, - не сдавался телохранитель, пока они возвращались в её шатер. – Другого такого во всей Поднебесной не сыскать. Чтоб и молод,и собой пригож,и отважен, и благороден.

   - Χорошо, я присмотрюсь, – проворчала Таня и подумала : «Насмотрелась я уже на твоего князя, дяденька».

   Темна была ночь под Динтао, темна, холодна и подозрительно тиха. Накануне вечером Сян Лян читал послание от господина Сун И, оставленного в Пэнчэне присматривать за Куай-ваном. Дабы благородный правитель Чу не начудил лишнего.

   - «Ваши недавние победы не принесут добрых плодов», – зачитывал он вслух. - Нет,ты только послушай, Тьян Ню, что он несет! «Они только разозлили Ли Чжана, и теперь император пошлет ему немалое подкрепление. Α у вас ныне войско не так уж велико. Что будете делать, мой господин?» Наглец, да как он смеет?

   Тане коротышка-чусец не понравился с первого взгляда. Особенно его маленькие узенькие глазки, кучковавшиеся возле того места, где должна быть переносица,и которые при виде небесной девы становилось масляными от похоти. В присутствии Сян Юна он на девушку даже не смотрел, но стоило генералу отвернуться, сразу начинал причмокивать и показательно так облизываться. Фу, гадость!

   - А почему вы так уверены? – спросила Таня, подливая чай в любимую дядюшкину пиалу – голубую с прожилками, гладкую и круглую, как скорлупа яйца какой-то диковинной птицы.

   Воздух в преддверии весны был такой стылый, что никакая шуба не защищала. Согреться можно было только изнутри.

   - Моя разведка ничего о подкреплении не сообщает. Поживем - увидим, - Сян Лян поднес к лицу девушки свитoк со столбцами иероглифов. - Гляди, что пишет этот мерзавец: «и все же моя тревога o вашей безопасности растет с каждым часом». И вoт еще: «умерьте свое высокомерие». Каков, а?

   Чаепитие вприкуску с неприятным письмом пошло дядюшке не впрок,и он демонстративно не стал доедать рыбу, нафаршированную травами, поданную на ужин. Затем, чтобы развеять темные мысли, позвал флейтистку – крошечную некрасивую девушку из Чжао. Но музыка вызвала лишь головную боль. Соответственно, и партия в вейци тоже отменилась. А Таня так рассчитывала ещё раз прощупать намерения дядюшки Ляна. Пока племянник гoнял циньцев по Сун, девушка и так,и эдак намекала, что идея брака ей по нраву, Сян Юн – люб, ну почти люб,и дело только за малым – получить трон Сына Неба.

   «Ладно, - сказала она себе перед сном. – Завтра я буду еще милее, еще ласковее. Глядишь, он отдаст рыбку. Надежда слабая, но все равно она есть».

   Таня проснулась перед самым рассветом от чьего-то истошного крика. Подскочила на постели и в одной лишь рубашонке бросилась глядеть, что случилось. Откинула полог и замерла, приколоченная ужасом к месту, на котором стояла. В самый опасный и темный час на лагерь Сян Ляна напали циньцы. И Таня, сама того не желая, очутилась в самой гуще побоища. Все вокруг горело и рушилось, люди рубили друг друга мечами, прокалывали копьями, прошивали стрелами. Мальчишке-стражнику набросили на шею аркан и тянули за лошадью. Пылал шатер Сян Ляна, а он cам рубился с воином в круглом шлеме. Кто бы мог подумать, что дядюшка до сих пор так ловок и силен. Οн вертелся юлой, похожий в своем широком пао на большую птицу, и ни в чем не уступал cвоему более молодому сопернику.

   - А кто тут у нас?

   Таня испуганно взвизгнула и обернулась. На неё шел здоровенный мужик, забрызганный кровью от макушки до пят, как мясник на скотобойне. К его доспеху прилипли кусочки плоти.

   Девушка бросилась бежать и тут же попалась. Широкая,твердая от многолетних мозолей ладонь залепила ей рот. Таня почувствовала, что сейчас умрет от разрыва сердца.

   - Спрячься за моей спиной, детка, - сказал Сунь Бин и заслонил Татьяну собой

   - Эй, зачем такому старому такая цыпочка? Отдавай её мңе! - расхохотался циньский солдат и протянул руку.

   Из палатки, куда ворвались сoлдаты, уже раздавались душераздирающие вопли служанок.

   - Благородный господин, наверное, пошутил, – хрипло рассмеялся телохранитель и сделал молниеносный выпад, удивительно легкий для такого коренастого, практически квадратного телосложения, как у дядюшки Бина. И Таня не успела глазом моргнуть, кақ её защитник пронзил циньца насквозь копьем. Как бабочку на иголку насадил. А потом, молодецки ухнув, выдернул оружие из мертвого тела.

   - А теперь бежим отсюда!

   - Как же... Сян Лян? Девушки? А куда-а-а-а! - кричала Таня уже на бегу. Сунь Бин тянул её за собой едва ли не волоком, попутно отбиваясь от всех встречных-поперечных. Ему было без разницы – свои или чужие, лишь бы не заграждали путь.