Дорога в Эсхатон (СИ)

В этот раз Георг не стал соблюдать традиционные этапы подключения к солнцу, он сразу сорвал все шлюзы, опрокинув в себя потоки солнечного света. Он буквально пил его, рассовывая во все закоулки своих кладовых, свет лился внутрь него, опьяняя, вызывая эйфорию. Проквуст пришёл в себя от ощущения, что его дёрнули за руку. Он открыл глаза и медленно опустился на горячую плитку. Пошатываясь, он направился к одежде, но наткнувшись на изумлённый взгляд Пилевича, остановился.

— Что?

— Обалдеть!

— А точнее?

— Ты превратился в накальную нить от лампочки и потом медленно взлетел.

— Вот и чудесно! Пошли в твои подземелья, мне главное не расплескать.

Они уселись в лимузин. Проквуст сидел на сидении прямо, закрыв глаза.

— Георг, ты в порядке?

Проквуст кивнул.

— Вези меня нежно.

Не открывая глаз, Проквуст переложил свою пластину из легкой куртки в карман брюк.

— Георг, могу временно взять твою пластину на хранение.

— Нет, Станислав Львович, хочу проверить, будут ли они друг на друга реагировать.

* * *

С тихим шорохом ушла в стену массивная дверь, открывая обширный круглый зал с прозрачным кубом и черным пятнышком пластины внутри него. Проквуст пристально вглядывался в пластину и, ему казалось, что она тоже смотрела на него.

— Станислав Львович, а где же стеклянная колба?

— Убрал.

Проквуст оглянулся.

— Станислав Львович, ты бы вышел?

— Уже удаляюсь.

Он вышел. Георг неспешно обошёл куб, не сводя глаз с весящей в середине него пластины, та синхронно вращалась, словно тоже вглядывалась в него. Он остановился и вытащил из кармана другую пластину. Медленно подняв, чуть двинул её вперёд, пластина в кубе дёрнулась и качнулась назад. "Отлично!" — тихо прошептал Проквуст и убрал пластину в карман.

— Георг, ты готов?, — раздался голос Пилевича из-под купола помещения.

— Готов.

Проквуст развёл руки в стороны, медленно закрыл глаза. Под его веками полыхало море солнечного света, едва сдерживаемого его волей. Пластина чернела в этом огненном изобилии бездонной чёрной точкой, при пристальном взгляде в которую, тьма рвалась навстречу. "Господи, благослови!" — прошептал он и в ту же секунду сорвал запоры, опрокидывая на пластину все свои огромные энергетические запасы.

Пилевич видел, как Георг развёл руки, как медленно опустил веки, а затем вдруг исчез, превратившись в ослепительный факел, пламя которого било в маленькую чёрную пластину. Пилевич ожидал нечто подобное, но всё равно замер от восторга, даже забыв дышать. То, что проделывал его друг, было невероятным: Проквуст горел, но не сгорал, энергия из него била сияющим золотым потоком в крохотную пластину и исчезала в ней! Георг гнал и гнал из себя потоки энергии и в какой-то миг раздался отчётливый хлопок, и всё кончилось. Проквуст бессильно опустился на пол и улёгся навзничь, раскинув в сторону руки. Пилевич испуганно выскочил из наблюдательной комнаты.

— Спокойно!, — встретил Пилевича слабый голос Георга. — Я просто отдыхаю.

— Георг, пошли в комнату отдыха, ляжешь на диван, как человек.

— Нет, погоди, сейчас отдышусь и пластину проверю. Как там у неё цвет?

— Цвет чёрный, но черноты нет.

— Да?, — Проквуст кряхтя, встал на ноги, подошел к Пилевичу, — Дай-то Бог!

— Смотри, Георг, — Пилевич медленно двинул правую руку к пластине, — на меня больше не реагирует! Неужели получилось?!

— Стой!

Пилевич испуганно отдёрнул руку, спрятал её за спину и сердито посмотрел на Проквуста.

— Послушайте, молодой человек, нельзя же так пугать?!

— Прости, Станислав Львович, не рассчитал, но ты всё равно пока руки к ней не тяни, проверить надо.

— А как?

— Если бы я знал.

Они некоторое время молча рассматривали пластину.

— Георг, если получилось, то куда делась тьма?

— Я видел, как чернота с пластины провалилась сама в себя, а ты что заметил?

— Только хлопок слышал, — Пилевич нетерпеливо потёр ладонями. — Ну, давай, Георг, проверяй!

— Страшно.

— А ты постепенно. Помнишь, как эта железяка от тебя первый раз шарахнулась?

— Помню.

— А сейчас?

— Станислав Львович, ты, как всегда, прав.

Проквуст решительно вскинул обе руки и поднес их почти вплотную к пластине, та не шевельнулась. Георг после короткой заминки взял пластину в руку.

— Ну?!

— А ничего.

— Что значит, ничего?

— А то, железяка, и всё.

— Как это, всё?!, — Пилевич выхватил пластину у Проквуста и, прикрыв глаза, принялся водить над нею ладонью. — Ничего, не чувствую!, — прошептал он. — Георг, ты её спалил!

— Похоже на то, — Проквуст озадачено почесал затылок.

— Впрочем, — задумчиво произнес Пилевич, — может быть, оно и к лучшему.

Проквуст кивнул.

— Я согласен. Пластина на месте, она подлинная и теперь гарантированно безопасная.

— И доходчиво объясняет, что будет при контакте с тьмой!

— Вот-вот! Лишь бы арианцы откликнулись!

* * *

— Георг!

— Да, родная.

— Неужели Марта действительно убивает папу?!

— Ты хочешь, чтобы я привёл неопровержимые доказательства?, — Проквуст сделал паузу, ожидая слов жены, но та лишь всхлипнула. — Леночка, у меня нет доказательств, но если я прав, то рядом с Мартой твой папа обречён. Я очень тепло к нему отношусь и хочу спасти.

— А ты не можешь ошибаться?

— Могу, поэтому решай сама.