Дорога в Гандольфо

Он добился своего! Они полетели! И достигли Рима до восхода солнца! Он, Сэм Дивероу, лучший молодой юрист в Бостоне, совершит сейчас самый головокружительный взлет в своей карьере!

Капитаны Гри и Блю, в полицейской форме, тесно облегавшей их фигуры, стояли неподвижно, укрывшись за стволами аппиевых кленов, по обеим сторонам дороги. Их правые руки, согнутые в локтях, были чуть отставлены в стороны, чтобы ненароком не пораниться короткими полыми иглами, торчавшими остриями из надетых на пальцы колец.

Как и предсказал командир, два мотоциклиста, сопровождавшие лимузин папы по бокам, повернули обратно и теперь замыкали кортеж. И опять-таки в полном соответствии с предположением генерала, грохот стоял невообразимый.

Машины проследовали одна за другой. И когда два патрульных мотоциклиста оказались наконец между двумя кленами, за которыми скрывались капитаны, Гри и Блю, стремительно выскочив из-за деревьев, взмахами левых рук оглушили обоих полицейских, а правыми вонзили острия маленьких игл в их шеи.

В считанные секунды патрульные были обездвижены.

Гри и Блю оттащили тела полицейских в ближайшие кусты, а сами оседлали их мотоциклы. Срезая путь, они промчались через кустарник вниз по склону холма, и, согласно плану, заняли новую позицию. В случае необходимости капитаны могли теперь для маскировки натянуть поверх своей формы сутаны.

Капитаны Оранж и Вер, затаившись в высокой траве, лежали на животах напротив друг друга. То, что увидели они вдали, сквозь заросли, вызвало у них смех: в мотоциклетном эскорте не хватало двух машин. Остававшиеся патрульные, пристраиваясь в хвост второго лимузина, старались выровнять свои мотоциклы.

Когда автомобиль с его преосвященством проследовал мимо капитанов, набожный Оранж перекрестился.

Капитан Вер досадливо сплюнул. Давно уже церковь не избирала папой римским француза, и все из-за этих свиней итальянцев.

Лимузин папы свернул на последний поворот и покатил под уклон. Оранж и Вер одновременно вскочили на ноги и молниеносно выполнили заранее отработанный прием по захвату полицейского мотоциклетного эскорта.

Патрульные были выведены из строя. Автомобиль с папой заворачивал к подножию Аппиева холма. До фазы номер четыре — взрывов дымовых бомб в перевернутом «фиате» — оставались секунды. Оранж и Вер приступили к своему очередному заданию, самому важному из всех, — к фазе номер семь. Фазы пять и шесть — вывод из строя средств связи и принудительное погружение в сон спутников папы римского — могли начаться в любой момент.

Фаза номер семь должна была стать венцом всей операции «Нулевой объект»: ведь ею предусматривалась подмена Джиованни Бомбалини певцом Гвидо Фрескобальди.

Потрясшие «фиат» взрывы были поистине ужасны, как и дикие вопли турок. Хаук довольно ухмыльнулся. Черт возьми, как чудесно все это — и дым и шум! Хотя криков, пожалуй, все же многовато.

Кортеж замер, словно в шоке, раздались взволнованные голоса. Один мотоцикл и два лимузина оказались на глухом объездном пути, с юга огороженном крутыми горными склонами, а с севера окаймленном дремучим лесом.

— «Лучшего и не придумаешь!» — подумал Хаукинз, поддерживая в кустах обмякшее тело Гвидо Фрескобальди.

Капитан Нуар занял свою позицию и просигналил капитанам Ружу и Брюну, которые стояли в десяти ярдах один от другого в ожидании того момента, когда можно будет приступить к выполнению фазы номер пять — к выведению из строя средств связи.

И вот этот момент настал.

Единственный оставшийся из всего эскорта ватиканский полицейский соскочил с мотоцикла и кинулся к густо дымившему опрокинутому «фиату», из глубины которого раздавались истошные вопли попавших в ловушку людей. Дверцы обоих лимузинов были распахнуты. Водители и священники, размахивая руками, что-то кричали и отдавали приказы, обращенные ко всем и ни к кому в отдельности, а затем побежали к перевернутому автомобилю.

Наконец-то!

Капитаны Нуар, Руж и Брюн в сутанах священников выскочили из своих укрытий. Брюн и Руж забрались на переднее сиденье головного автомобиля и повыдергивали все попавшиеся им на глаза провода. Нуар устремился к следующей машине, лимузину папы, и потянулся через открытую дверцу к переговорному устройству.

Неожиданно над спинкой сиденья показалась чья-то ладонь, а затем и запястье, выглянувшее из белой сутаны. Но ладонь и запястье не были белыми. Они были черными!

Хватка, которую ощутил на своей шее капитан Нуар, подкрепленная молниеносными сокрушительными ударами кулаком по его голове, была приемом, хорошо известным ему по уличным дракам. Он был характерен только для одного места на свете — для Гарлема!

Нуар с силой крутанул разламывавшейся от боли головой и, к своему несказанному изумлению, оказался лицом к лицу с собратом.

С собратом, облаченным в белоснежную сутану католического священника!

Подобная встреча не входила в планы Нуара, однако тут уж ничего не поделаешь. Как бы ни был хорош католический ягненок, его боевые приемы не простирались далее тех, что применялись на Сто тридцать восьмой улице и в Амстердаме.