Дорога в лето

Я киваю, смотря на экран. Теперь, когда рассматриваю его как человека, которому можно доверять, я могу признать, что в Мэте Финче есть что-то, что мне нравится. Может быть, этих черт несколько. Мне нравится, что он помогает Ди чувствовать себя в своей тарелке. Мне нравится его убийственное чувство юмора и мышцы рук, которые перекатываются, когда он играет на гитаре. Чем больше я осознаю, что заинтересована в нём, тем больше пытаюсь не казаться таковой. Это необходимая граница, которая проходит по периметру всего моего существа, и я построила её по кирпичику. В конце концов, моя левая рука всё ещё загипсована и лежит неподвижно.

Мэт встаёт с дивана и садится рядом со мной, его нога касается моей. Его внезапная близость пугает меня, и я отворачиваю от него экран ноутбука. Вблизи он пахнет обычным мылом, таким мы всё время моем руки.

Ї Мне нельзя посмотреть фотографии? — Он, кажется, сдерживает ухмылку, будто ему всё это нравится.

— А тебе нравятся люди, которые стоят над душой, когда ты читаешь?

Он улыбается шире и отодвигается, оставляя между нами пространство. Затем говорит мне покровительственным тоном:

— Прости, можно мне посмотреть фотографии со вчерашнего выступления, пожалуйста?

— Нет.

— Ну пожалуйста? Только одну?

Если он будет вести себя как маленький ребёнок по дороге в Джорджию, я прибью его своим гипсом. Но когда я поднимаю глаза, чтобы сказать ему об этом, он выглядит так, будто и правда очень хочет увидеть мои фотографии. Если бы он не был так мил, кто-то бы точно убил его за назойливость.

— Хорошо. — Я поворачиваю экран в его сторону.

— Ничего себе. — Мэт наклоняется ближе, смотря на фото, которое я только что отредактировала. На её позу, блеск в глазах. — Это она, хорошо.

— Очевидно.

Он смотрит на меня.

— Я имею в виду, эта фотография отражает определённую сторону её красоты. Она крошечная девочка, но Ди обладает очень мощной энергией и самоконтролем.

Я смотрю на фото. Это отличный снимок, но я не понимала, что он выражает всё это. Снова поворачиваю экран к себе.

— Да, спасибо.

Ї Как долго ты фотографируешь?

— Три года. С первого урока по фотографии в средней школе.

— И твоя цель в карьере... папарацци?

Гадёныш. Я говорю:

— Боже, нет. Я хочу фотографировать концерты, политические события, пейзажи, страны, охваченные революцией. Фотографии, которые сопровождают новости. Фотожурналистика.

От моей искренности его тон смягчается.

— Ты талантлива.

— Ты видел только одно фото. И на нём запечатлена твоя девушка.

Он поворачивается ко мне.

— Чего-чего?

— Я в курсе. Это «рекламный трюк». — Я показываю кавычки в воздухе. — Но, согласись, каждый парень в Америке в неё влюблён.

Мэт качает головой.

— Я имею в виду, что люблю Ди. Но братской любовью, так как она очень напоминает мою сестру. Не думаю, что могу это изменить, даже если бы захотел, понимаешь?

Я не поддаюсь искушению поморщить нос. Ему всего лишь девятнадцать, и я надеюсь, что он не думает, будто я для него слишком маленькая. Это разрушило бы все мои планы по заигрыванию с ним. Я хотела с ним просто пофлиртовать, но не встречаться. Это закон природы, как кошка и что-то блестящее: потряси блестяшкой перед ней, и она заинтересуется. Только в этом случае я кошка, а Мэт — что-то блестящее. Часть с игрой остаётся прежней.

— К тому же, — говорит он, — мне больше нравятся брюнетки.

В довершение всего, он улыбается мне, демонстрируя ямочки. Я чувствую, как тепло разлилось по моей груди, но мне удаётся сдержать себя, и я качаю головой.

— Ты очень самоуверен, не так ли?

— Есть немного. И, кроме того, я знаю, что Ди до сих пор расстроена из-за… ты знаешь кого.

Это первый раз, когда он упомянул Джимми. Ди рассказала Мэту всё о расставании, но я не думала, что он заговорит об этом.

— Он вроде как хороший парень, — говорит Мэт, глядя на меня.

Может, это из-за того, что он не хочет, чтобы Ди услышала, но его голос мягок. Затихший и почти благоговейный, будто о расставании нельзя говорить обычным голосом.

— Он и правда хороший парень.

Моя память возвращается к тем моментам, когда Джимми нёс меня к грузовику после моих пьянок, как он бил Пита Хармона после того, как тот в коридоре назвал меня шлюхой, и как смотрел на мою лучшую подругу, будто никогда не видел никого более прекрасного.

— Но Джимми считает, что, оставаясь с ней, тянет Ди назад. Он думал, что без него ей будет лучше.

Мэт качает головой.

— Мне это кажется странным: они так страдают, будучи далеко друг от друга. Похоже, они просто должны быть вместе.

— Знаю. — Я смотрю на свои руки на коленях, на гипс на моём запястье. И по какой-то причине произношу: — Но это должно быть приятно, иметь кого-то, кто тебя любит, знаешь? Джимми заботится о ней больше, чем о себе, и, хотя они не вместе, она об этом знает.