Дорога в мир живых

Мать оставалась с ночевкой. Прислушавшись к себе, Катя решила, что рада этому. Может, сказалось наличие алкоголя в крови, а может, она была благодарна матери за тактичность, с которой та вела себя, но сейчас Катя, как никогда, чувствовала родство с нею, испытывала пронзительную, щемящую нежность. Хотелось посидеть рядышком, болтая ни о чем, просто помолчать, обнявшись. И угодить хотелось – сделать для матери что-то хорошее, доброе, попросить прощения – за прошлое, за будущее…

Но главное, это ведь Артур предложил ей остаться, а утром пообещал подвезти Веру Сергеевну до дому. В этом предложении, которого Катя никак не ожидала, во взгляде матери, который наполнился благодарностью и теплотой, тоже было что-то значительное, важное.

– Молодец он у тебя! – шепотом сказала Маша.

– Идите, провожайте гостей. Знаете, как говорят? Хороших людей надо на семь шагов от дома провожать!

– Чтобы не вздумали вернуться? – пошутил Леонид.

– Чтобы уважение оказать, – парировала Вера Сергеевна и добавила: – А я посуду помою! – И рванулась в сторону кухни.

– Нет-нет, мам, я сама! – быстро проговорила Катя. – А ты лучше…

Она замялась, но Артур пришел на помощь:

– Фотографии пока посмотрите. Из отпуска.

– Точно! – обрадовалась мать. Она обожала это занятие, могла разглядывать снимки часами.

Катя включила ноутбук, куда по обыкновению скачала все снимки, и объяснила матери, как нужно их просматривать.

– Разберусь, не дурнее паровоза, – сказала Вера Сергеевна, устраиваясь в кресле с ноутбуком на коленях. Верхний свет она погасила, оставив включенным лишь настенное бра в дальнем углу.

Выходя из комнаты, Катя обернулась. Она редко видела мать такой – умиротворенной, спокойной, никуда не спешащей. На лице ее лежал голубоватый отсвет, и оно казалось строже, но вместе с тем моложе.

– Не скучай, мам! – сказала Катя. Хотя ей хотелось сказать совсем другое. «Я люблю тебя».

Мать вскинула глаза и улыбнулась.

– Не буду. А вы не торопитесь. – И снова углубилась в свое занятие.

Катя вышла на лестничную клетку и тихонько притворила за собой дверь.

На улице было темно и прохладно. Фонари освещали замершие пустые автомобили, лавочки у подъездов, немногочисленных прохожих, спешащих по домам, собачников, что вышли прогуляться со своими питомцами.

В глубине двора, на детской площадке, еще играли самые неугомонные малыши, а их матери сидели на лавочке.

«Я тоже, может, скоро буду вот так сидеть, и смотреть на своего сына или дочку, и разговаривать с другими мамами про кормление и прививки!» – подумалось Кате.

Хотя ей пока сложно было думать об этом всерьез, мысль доставила удовольствие. Нет, сегодня определенно ее день. И отличный вечер.

Артур и Леонид курили легкие ароматные сигареты, Катя с Машей сидели на лавочке.

– Здорово посидели, – вторя Катиным мыслям, сказала Маша. – Душевно, весело.

– Ага. Вкусно было?

Маша закатила глаза и вздохнула, что должно было означать: «Спрашиваешь! Ты великий кулинар, что за вопрос!»

Леонид докурил сигарету и щелчком отправил ее в урну. Артур тоже выбросил окурок, коротко посмотрел на Катю и подмигнул ей.

Свет фонаря падал на его лицо, и она подумала, какой он все-таки красивый мужчина. Ее мужчина.

В груди что-то сладко сжалось, голова закружилась.

«Предвкушение всегда так чудесно…» – как-то вскользь, томно подумала Катя и представила, как Артур склоняется к ней и его четко очерченные губы прижимаются к ее губам. Она почти почувствовала руки Артура на своем теле, ощутила пьянящий жар в голове и в животе.

– А вот и наше такси! – громко сказала Маша, разрушая волшебство момента.

Все разом засуетились, засобирались, принялись громко говорить, бурно прощаться, уверять друг друга в том, как замечательно все прошло, и обещать встречаться такой компанией чаще.

Такси медленно выползло со двора, и Катя с Артуром пошли домой. В лифте их словно бросило друг к другу, и они целовались так страстно, неистово и отчаянно, будто это был последний поцелуй перед казнью.

– Мы как шестнадцатилетние подростки, – задыхаясь, проговорила Катя, – в лифте обжимаемся…

– Когда смотрел на тебя там, во дворе, только и думал, как… – Не договорив, Артур снова прижал ее к себе, но в этот момент лифт остановился и двери раскрылись.

Они оторвались друг от друга и вышли, держась за руки, как малыши-первоклассники. Около их двери стояла соседка. Увидев Катю с Артуром, Лилия Ивановна почему-то ахнула и вроде бы смутилась.

«Подслушивала, что ли?» – с оттенком брезгливости подумала Катя.

Она недолюбливала Лилию Ивановну за излишнее любопытство, неприятную хитринку во взгляде и длинный язык. Соседка была классической пенсионеркой-сплетницей, из тех женщин, что часами торчат у подъезда, перемывая кости другим жильцам.

Но сейчас Кате не хотелось думать о плохом, задавать неудобные вопросы, ставить Лилию Ивановну на место. Слишком хорошо было у нее на душе, и так хотелось сберечь в себе чувство покоя и радости, сознание того, как сильно она любит и любима.