Дорога в мир живых

Она постояла немного, потом рывком сбросила с себя пижаму, пинком отшвырнула ее в угол. Переоделась, натянув легкие брюки с рубашкой и пошла на кухню.

Там все было так же, как и утром, до ее ухода. На полу валялись осколки кружки, перевернутая вверх дном тарелка, коричневая лужица разлитого кофе. Стол по-прежнему был накрыт к завтраку.

Катя смотрела на все это, чувствуя, как в ней зарождается безумие, и почти желая, чтобы процесс пошел быстрее, тогда ей больше не пришлось бы ни о чем беспокоиться.

Метнувшись к столу, она сгребла стоящую на нем посуду. Подошла к шкафчику, где стояло мусорное ведро и, распахнув его ногой, так что дверца едва не слетела с петель, швырнула все туда. Печальный звон, глухой стук о дно ведра… Если бы так же легко можно было избавиться от всего остального!

Следом за чистой посудой в мусорку отправилась и та, что лежала на полу. Катя наскоро вытерла пол, помыла руки, а потом полезла в холодильник. Там должна быть выпивка. Артур всегда держал дома на всякий случай бутылку водки. В гостиной, в баре, есть и вино, и еще какие-то благородные напитки, но Катя за ними не пошла.

Водка была холодная, но обжигающая. Сделав глоток прямо из горла, Катя задохнулась, на глазах выступили слезы. В желудке стало горячо, как будто туда влили раскаленного масла. Она прижалась ладонью к холодильнику, отдышалась.

Взяла с полки стакан, налила вторую порцию туда. В вазе для фруктов притаилось неизвестно с каких пор завалявшееся яблоко, мягкое, подпорченное с одного боку. Поморщившись, Катя закусила им водку и поняла, что уже пьяна. Перед глазами поплыло, голова слегка кружилась. Зато теперь на нее снизошло спокойствие: фальшивое, алкогольное, но лучше такое, убогое, чем вовсе никакого.

– Пошел ты, Никита, – ухмыльнулась она и через силу выпила еще немного. – Пошел ты знаешь, куда… – Не договорила, встала, покачнувшись, и пошла в комнату.

Хотелось спать. Катя не знала, какого эффекта ожидала от своего спонтанного пьянства. Но достигнутая возможность провалиться в сон, отключившись от всего на свете, подходила как нельзя лучше.

Добравшись до дивана, она рухнула на него и вскоре уже крепко спала.

Глава 19

Катя проснулась, когда уже совсем стемнело. Сколько же она проспала? Освеженной и отдохнувшей себя, конечно, не чувствовала, но и совсем уж разбитой – тоже.

Правда, мучила жажда, а еще она отлежала руку, и та слегка онемела. Голова побаливала, но вполне терпимо – могло быть и хуже, учитывая количество выпитого натощак. Вдобавок ей нужно было в туалет.

Катя сползла с дивана и потащилась в ванную, а после – на кухню, попутно щелкая выключателями, всюду зажигая лампочки. Ничего необычного не высвечивалось: квартира как квартира. Но она, наученная горьким опытом, знала, что нормальность – мнимая, ничего не значащая, поэтому в любой момент все может стать иным. Нужно быть наготове.

Прохладная вода была невероятно вкусной – просто божественный напиток жизни. Катя пила жадными глотками и не могла остановиться. Кажется, живот уже раздулся шаром, а пить все равно хочется.

Стоя возле стола со стаканом в руке, она смотрела на улицу.

В некоторых окнах горел свет, там тоже кто-то не спал. Что их разбудило? Или еще не ложились? Зеленые цифры на микроволновке показывали два часа ночи. Спать бы и спать, да только вряд ли получится. Выспалась.

В аптечке нашлась таблетка обезболивающего, и Катя, поколебавшись, решила принять ее: зачем терпеть головную боль, если можно не терпеть? Наполнила стакан, чтобы запить пилюлю, но теперь вкус был другим: жажда прошла, и сладчайший нектар превратился в обычную воду.

Поразмыслив минутку, Катя решила принять душ. Смыть и грязь, и страх, и дурные мысли, и предчувствия. Может, на свежую, чистую голову получится принять какое-то решение, сообразить, как поступить.

Вода из крана текла почти холодная, и Катя ежилась, уворачиваясь от колючих струек. Постепенно температура стала такой, как надо, и она с наслаждением намылила тело, вымыла волосы любимым шампунем. Артуру тоже нравился его запах – сладкий, но не приторный, с нотками сирени.

Артур…

Впервые Катя подумала, каково сейчас его родителям, и ощутила острый укол жалости с примесью вины. Ее отношения со свекровью и свекром даже в лучшие дни нельзя было назвать теплыми, но ей вдруг захотелось оказаться с ними рядом, сжать ладонь «аники», заглянуть в ее глаза, так похожие на глаза Артура…

По щекам, смешиваясь с водой, потекли слезы, но как следует выплакаться Катя не успела. Вдруг стало холодно, словно откуда-то потянуло сквозняком. Горячая вода не спасала, тело моментально покрылось мурашками.

«Дверь, что ли, забыла закрыть?» – подумала Катя, поворачиваясь лицом в ту сторону. Да так и замерла с протянутой к занавеске рукой.

Возле края ванны, почти вплотную, кто-то стоял. Высокая темная фигура. Лица, конечно, не разглядеть – мешает плотная шторка, но силуэт виден отчетливо.

Не «кто-то», а он. Стоит беззвучно, не двигаясь, лишь источая могильный холод. Смотрит на нее, дрожащую, обнаженную, сжавшуюся в комок под горячими струями.