Дорога в Мустанг. Из Непальских тетрадей

Особенно многолюдным бывает Киртипур по праздникам. В такие дни по древним мощеным улицам бодрым шагом движутся процессии музыкантов. Тут есть и профессионалы», то есть члены касты музыкантов, и «любители», которые организуют свои группы, так скатать, на общественных началах. Пронзительно звучат духовые инструменты — национальные флейты пхета и длинные трубы…Гулко бьют барабаны разных размеров и форм, звенят цимбалы, то резко, то нежно поют смычковые, главным образом саранги. Народных оркестров много. Каждый играет свое, и когда на площади разом появляются два, а то и больше таких, оркестров, их музыка сливается и получается какая-то какофония. Шум праздничной толпы частично перекрывает звуки инструментов. Вскоре оркестры либо расходятся в разные стороны, либо стараются как-то подлаживаться друг под друга. И снова в общем несмолкаемом шуме отчетливо выделяются ритмичные звуки народной музыки, чуть-чуть, может быть, заунывной и однообразной по своей оркестровке и звучанию незатейливых инструментов, но какой-то настойчиво-притягательной в этом своем однообразии… Музыка народных праздничных оркестров придает особый колорит городам Большой Долины. Без нее нет настоящего веселья.

А праздник тем временем продолжается, и наконец наступает кульминационный момент. Из ворот храма выкатывают тяжелую колесницу, украшенную флажками и цветами. В пей под балдахином находится изваяние божества, которое столь плотно укутано покрывалами и так густо усыпано цветами, что его и не разглядеть… Над колесницей укреплен сужающийся кверху шестиметровый деревянный шест, увитый пестрыми лентами и цветочными гирляндами. Вокруг моментально собирается толпа. Каждый стремится протиснуться ближе, подойти к самой колеснице и прикоснуться к божеству.

И вот на моих глазах ее подхватывают, толкают сзади, с боков. Длинный шест начинает медленно крениться… Кажется, сейчас он рухнет на головы людей… Они инстинктивно бросаются в стороны… Но каким-то чудом шест вновь возвращен в вертикальное положение. Я облегченно вздыхаю. Снова шум, музыка оркестров, говор, смех, будто и не грозила никому опасность еще минуту назад.

…Возле крепостной стены собралась толпа людей. Тесным кольцом они окружили танцующую под звуки примитивной скрипки-саранги молоденькую девушку. Волосы ее растрепались. Сквозь старенькую порванную блузку-чоло проглядывает смуглое тело.

Она самозабвенно кружится, взмахивает в такт музыке руками. Подойдя ближе, я замечаю, что девушка слепа. На тряпку, расстеленную на земле, летят монеты…

В Непале редко можно встретить нищего. И если где-нибудь в старой части города или на базаре к иностранцу подбегают оборванные подростки с протянутой рукой, выклянчивая: «Пайса, пайса!» или «Бакшиш!», то это, как правило, заезжие «гастролеры» из соседней Индии. Непальские ребятишки пристают к иностранцам из любопытства и озорства, да и то главным образом в деревнях.

Непальцы обладают большим чувством собственного достоинства. Хотя в целом уровень жизни народа пока еще остается одним из самых низких в Азии, ни один бедняк не унизит себя до простого попрошайничества. Выбиваясь из последних сил, он найдет себе какое-нибудь занятие, которое хоть как-то сможет кормить его и его семью.

Слепая девушка не была профессиональной танцовщицей. Движения ее порой казались даже нескладными, но несчастная слепая, конечно, ничего не замечала. Главное — она честно старалась заработать свои медяки.

И окружающие, словно понимая это, подбадривали ее криками, восклицаниями, и монеты продолжали лететь в разостланную на земле тряпку…

Если спуститься с киртипурского холма, пересечь рисовые поля (они залиты водой, так что путник идет по узким земляным накатам, которые отделяют одно крестьянское поле от другого), затем обогнуть один-два холма и снова пройти через обширное рисовое поле, то попадаешь в Пангу — неварское поселение, которое здесь называют деревней. Когда мне доводилось бывать в Панге, я всякий раз ловила себя на мысли, что она мало чем похожа на деревню в нашем понимании…

Удивительно, но в Непале есть города, похожие на деревни, и деревни, похожие на города…

В самом деле, Панга выглядит довольно внушительно крепкие стены домов, длинные, извилистые, мощенные булыжником улицы, площади, где стоят пагоды, на платформах которых и прямо на мостовой расстелены соломенные циновки — на них сушат рис и коренья, кукурузу и мелкий красный перец.