Дорога в Небо. Книга третья. Работа над облаками

Все-таки хорошо, что все три года, которые тетя Хана с дядей Федей провели в космосе, они жили при нормальной гравитации. Благодаря этому их выпустили на волю на второй день после того, как спускаемый аппарат «Иваки» приземлился на плавучую платформу, и космолетчиков доставили на космодром на специальном корабле. Всякой медициной их мучили прямо на нем, кстати.

Раньше, говорят, после возвращения из космоса, космолетчиков несколько дней врачи в норму приводили. А бедные родственники ждали, когда же им разрешат увидеться с героями. Да еще и карантин приходилось устраивать, чтобы отвыкшие от земных микробов организмы космопроходцев восстановили иммунитет. Сейчас и этого не требовалось, потому как во время полета, в строго определенное время, в атмосферу корабля или станции впрыскивались ослабленные и обезопасенные штаммы микробов и даже вирусов.

В Японию мы прилетели вчетвером. Поселились в номере гостиницы при космодроме, а утречком пошли в главный офис.

С полчаса мы маялись в небольшом зале, вместе с кучей японцев, встречающих своих родных.

И вот двери открылись и появились четырнадцать космолетчиков: четверо членов экипажа «Королева» и десять участников первой рабочей смены на «Консоуми».

Разумеется, Хана Хаякава нарушила весь протокол и, протолкавшись локтями, выскочила впереди командира корабля и начальника экспедиции.

Остановилась посреди помещения.

Ее догнал дядя Федя и встал рядом, приобнял за талию.

А мы…

Мы тоже двинулись навстречу. Стараясь не спешить. Только Андрейка не выдержал, ускорил шаги, и последние метры пробежал, кинулся к родителям.

Они все втроем обнялись, и долго так стояли. А я с тё-Настей и дя-Игорем остановились в отдалении, давая семейству поворковать и поумиляться друг другом. Андрей, кстати, уже выше мамы вымахал. Что, в общем-то, не сложно при ее низкорослости. Тринадцать лет пацану. Скоро и меня, мелкоразмерную, перерастет.

А между тем тетя Хана…

Тетя Хана оставила мужа и сына о чем-то оживленно разговаривать, а сама сделала пару шагов в нашу сторону.

Замерла, глядя прямо мне в глаза.

Они у нас с ней одинаковые – черные и в меру раскосые.

Я почувствовала, как тетя Настя тихонько подтолкнула меня в спину, и пошла вперед, медленно и не отрывая взгляда от бездонных колодцев глаз моей любимой тети Ханы.

И в голове как-то замельтешили картинки из раннего детства. Мы ведь с ней действительно были не разлей вода, часто виделись, всегда старались вместе праздновать наши дни рождения пятнадцатого января. До того черного дня.

А после него я ее не видела… Страшно подумать: долгие четыре года! Все свое отрочество, тьфу, девичество.

И вот.

Мы сошлись в застывшем и отодвинувшемся куда-то мире, протянули навстречу руки и буквально вжались друг в друга, обнимаясь со всей возможной силой. Мне даже послышалось, как захрустели мои косточки. Да и ее тоже мяла основательно. Я ведь не зря целый год с железками всякими в училище возилась.

Мы так ничего и не сказали. Не нужно это было.

Все говорили наши тела. И о том, как же мы соскучились, и о том, как изо всех сил просим друг у друга прощения.

А потом я услышала у своего уха невозможное: тетя Хана всхлипывала.

И у самой меня тоже слезы лились в два ручья.

В общем, будь рядом художник, мог бы написать эпическую картину: «Воссоединение двух заблудших сердец».

Но художника не оказалось.

А оказались Анастасия Белякова, Игорь Мыскин и Фёдор Мисалов с Андрейкой.

Они обступили нас и тоже обняли.

Мы сгрудились в живописную кучку, шмыгающую носами и невнятно «вякающую». Это такое любимое словечко у тё-Насти.

Потом мы нестройной гурьбой отошли к стеночке, чтобы не мешать другим воссоединившимся. Тетя Хана держала меня за руку своей узкой, но крепкой ладошкой.

– Так, Нася, – сказала она решительно. – Вот, что хочешь делай, а Майку я у тебя украду на все лето!

– Кради, – заулыбалась тетя, умильно на нас глядя. – Я тоже на пару неделек украдусь, если не против. Игорю надо возвращаться, у него на попечении две сотни космических бродяг. А я выбила отпуск.

– Значит, Вануату-у! – тетя Хана превратила название тихоокеанского государства в боевой клич.

– Е-ей! – воскликнула и тетя Настя и рассмеялась.

– Игорь, – официальным тоном заявила Хана Мисалова-Хаякава. – Я торжественно клянусь не натравливать на твою жену молодых туземцев!

Тетя Настя показала ей кулак.

Они дружно рассмеялись.

Явно за этим кроется какая-то давняя история. Потом обязательно выпытаю.

– Ладно, космопроходимцы, пойдемте в какое-нибудь кафе сядем, – предложил дядя Игорь.

– Да! – встрепенулась тетя Хана. – Ты не представляешь, как я мечтала все это время о нормальной земной еде!

– Обжорка, – ласково обозвал ее дядя Федя.

На Вануату мы улетели через два дня. И это было волшебство! Далекие острова буквально влюбили меня в себя. Мы поселились на острове Эспириту-Санто – самом большом в архипелаге. Там в городке Порт-Орли находится японский центр реабилитации космолетчиков – вроде нашего в Ливадии, где год назад отдыхали дедушка и бабушка Славика.