Дорога в никуда

— Пока не знаю, — хрипло ответила я, слова давались с трудом, как будто бы я месяц не произносила ни слова. — Что со мной?

— Слава Богу, ничего серьезного, — раздался ехидный голос Тима, который сверлил меня мрачным взглядом, но в отличие от Майка не подошел ближе.

— Пару синяков, ушибов, ссадин, — мягко проговорил Майк. — Ты родилась в рубашке. Небольшое сотрясение мозга, но тоже не критично.

— Эта палата… — начала я, ожидая пояснений.

— Ее оплатил Тим, — подал голос Майк.

Я закусила губу, не понимая, что вообще происходит. Посмотрела в глаза Тима, пытаясь понять, что он думает, что он чувствует. Но его лицо было непроницаемо, а сверкающий взгляд внимательно изучал мое лицо, будто ища какие-то свои ответы.

— Я уничтожил твой байк, — вдруг сказал Тим.

— Что? — шокировано отозвалась я.

— Ты больше не сядешь за руль, — не спрашивая, а будто констатируя факт, отчеканил Тим.

Я растерянно посмотрела на Майка. Может, мне послышалось? Тим уничтожил мой байк? Который я только недавно купила? Который стоил полмиллиона?

Майк поймал мой взгляд, выпрямился. Видимо, по-своему интерпретировав его, резко повернулся к Тимуру, сжимая кулаки.

— Тим, тебе пора уйти.

— Или тебе? — ехидно вскинул Тим бровь.

— Что здесь происходит? С вами обоими? — недоуменно спросила я.

Два пронизывающих взгляда впились в меня.

— Ты перепугала нас до смерти, — тихо сказал Майк.

— Какая тебе разница? — я смотрела прямо в глаза Тима, адресуя вопрос только ему.

Я понимала поведение Майка, но поведение Тима — нет. А мне нужны были объяснения. Жизненно необходимы.

— Я не могу переживать за своего хорошего друга? — с усмешкой ответил Тим, смотря в мои глаза, не отрываясь.

Мои глаза удивленно расширились от его заявления.

— С каких пор мы стали друзьями? Тем более хорошими?

— А вот прямо сейчас, Сэээмми, — он растянул мое имя, перекатывая его на языке, так что по телу прошла дрожь.

Я подняла глаза к потолку, отказываясь понимать, что происходит. Отказываясь понимать этого сложного, невероятного, невыносимого мужчину. В которого я, кажется, была безумно влюблена. Это осознание прострелило как яркая молния. Я и до этого понимала, что дело пахнет влюбленностью, но только сейчас глубина моих чувств стала почему-то очевидна. Чем более странно, непонятно, неадекватно, загадочно он себя вел, тем больше я в него влюблялась. Я сумасшедшая, да?

— Когда меня выпишут?

— Скоро придет врач, и все расскажет, — Майк вновь аккуратно сжал мою руку.

— Я хочу пить, можно?

Я посмотрела сначала на Тима, потом на Майка. Майк перевел взгляд с меня на друга. Хотя уже, наверное, на бывшего друга. Видимо, приняв какое-то решение, он кивнул.

— Я вернусь через пять минут, — и вышел.

Я нервно покусывала нижнюю губу. Решила, что нужно немного приподняться, чтобы не лежать, а полусидеть. Я была в больничном халате, из руки торчала капельница.

Тим молчал. Буравил меня взглядом, продолжая внимательно разглядывать и не сдвинулся с места. Я нахмурилась. Почему он такой? Сложный?

— Спасибо, — наконец, сказала я.

— За что?

— За палату, — изучая его лицо, на котором, кажется, нельзя было прочитать ни одной эмоции, ответила я.

Его лицо — удивительное. Теперь я считала именно так. Очень резкая, острая линия подбородка, особенно, когда он стоит боком. Сначала, когда они познакомились, ей показалось, что его лицо угловатое, жесткое. Сейчас я считала его лицо красивым. Темные брови добавляли его лицу какую-то хищность, мрачность. И щетина… Я даже не могла вспомнить, когда видела его без щетины. Он был красив, теперь я была в этом уверена. Мрачность, жесткость, угловатость, резкость его черт — теперь я любила каждую эту деталь.

Но любить Тима — это как заранее быть приговоренной к расстрелу.

— Что ты хочешь? — я скользнула взглядом ниже, только сейчас заметив, что в правой руке он крутит ключи. — Что ты хочешь от меня?

— А как ты думаешь? — не собираясь, по-видимому, мне помогать, парировал Тим.

— Свести меня с ума? — на губах мелькнула легкая улыбка.

Тим все-таки сдвинулся с места, подошел ближе. И даже сел на край кровати, не разрывая зрительного контакта.

— Почему ты с ним? Все еще?

Кажется, это его действительно беспокоило. Но почему?

— Какая разница?

Он прикрыл глаза, будто бы борясь со злостью. А я подумала, что мы два сапога пара. Ведь и я не помогаю сделать ситуацию легче и проще. Я также, как и он, отвечаю загадочно, двусмысленно, многозначительно. Но открыться ему — так страшно, так глупо.

Вдруг Тим касается рукой моего лица. Я вздрагиваю. Он проводит пальцами по щеке, обводит контур губ. Надавливает немного на нижнюю губу так, что у меня приоткрывается рот. Еще секунда — и его губы на моих губах. Невероятно нежно, аккуратно. Изучая, пробуя. Не атакуя, не поглощая. Так непривычно видеть его таким, чувствовать его так. Я тяну руку, зарываясь в его волосы. Они мягкие, шелковистые, мне нравится перебирать его пряди. Издаю тихий стон ему в рот. Еще секунда, и Тим отстраняется. Встает.