Дорога в никуда. Книга вторая. В конце пути

Петр зашел в канцелярию напряженный. Все время пока проверяющие находились в дивизионе, он ждал от Кулагина нечто вроде знаков внимания. Но так и не дождался. И вот теперь непонятный вызов к командиру дивизиона.

— Чем сегодня будет заниматься личный состав батареи после караула? — в «лоб» спросил Ратников.

— Я планировал провести дополнительные тренировки по отработке норматива по одеванию химзащиты, — охотно поведал Харченко, пока еще не подозревая о причине такого вопроса.

— В какое время?

— Сразу после ужина.

— Ты хочешь сказать в личное время? — вкрадчиво уточнил подполковник.

— Так точно, — уже не совсем уверенно подтвердил Петр, начав подозревать неладное.

— Кто проводить эту тренировку будет?

— Я сам, — Петр, все более начинал чувствовать себя «не в своей тарелке».

— И что же ты теперь собираешься каждый день подобные занятия проводить в личное время солдат?

Это было сказано таким тоном, что у Петра сразу что-то опустилось внутри, от груди куда-то вниз. Наверное, такие же ощущения испытывает кролик, перед тем как быть проглоченным удавом. Сомнений быть не могло — Ратников что-то разнюхал о его «плане по захвату дивизиона».

— Вот что Петя, не будем в прятки играть. Ты я, гляжу, через день в казарме до отбоя пропадаешь, все солдат натаскивать пытаешься? Смотри не надорвись. Лучше с женой побудь во внеслужебное время, ее научи посдержаннее быть, чтобы думала, прежде чем что-то вслух говорить. У нас тут и с латышского перевести сумеют, — нанес еще один болезненный «удар» подполковник.

Выражение лица Харченко свидетельствовало, что он совсем сдрейфил. Петр знал об истории, случившейся в магазине, о том, что там ляпнула Эмма. Сначала он испугался, но прошло немало времени, вроде бы никаких отголосков не было, и он успокоился. И вот на тебе… Не дай Бог до Политотдела дойдет — Петр уже не раз успел разочароваться в родительском выборе.

— А солдат в личное время больше не смей гонять! — потвердевшим голосом предупредил подполковник. — И так света Божьего не видят, а тут еще ты со своей инициативой. Вопросы есть!?

Ратников не хотел вступать с Харченко ни в какие дискуссии, слушать его оправдания. Он высказал ему все что хотел и дал понять, что говорить им больше не о чем.

— Никак нет, — только и оставалось ответить морально пришибленному Петру.

Из канцелярии Харченко вышел мрачнее тучи. С той, месячной давности неудачной попытки «завербовать» в союзники холостяков, его преследовали сплошные неприятности, а сегодня вообще получился черный день. Сначала до трех часов ночи ругался с женой. Эмма в очередной раз на чем свет стоит костерила его родителей, обещавших ей райскую жизнь «офицерши». Петр тоже в долгу не остался, намекал даже на то, как он рисковал, женившись на ней, обладательнице такой «ненадежной» национальности. Потом, не успел заснуть — «Готовность». Потом когда пришел домой поесть, завтрак оказался не приготовлен — Эмма бастовала. Потом этот Кулагин, который явно специально его избегал. И вот в довершении всего выясняется, что Ратников в курсе его далеко идущих планов…