Дорога в никуда. Книга вторая. В конце пути

Бывшего студента сельхозинтитута Богдана Матвейчука, теперешнего ефрейтора и электромеханика-дизелиста в дивизионе долгое время считали «балластом». Во-первых, он имел «грех» с гражданки — его выгнали с 3-го курса, за пронос спиртного в общежитие института. Во-вторых, он представлял из себя весьма противоречивую особь: одновременно и грамотный и балбес, разболтанный неряха и в то же время высокомерный, сильный и не боящийся столкновений парень. Ко всему он действительно оказался очень неравнодушен к спиртному. В общем, порядочного разгильдяя с претензиями воспитали из своего сына научные сотрудники (отец старший, мать мнс) одного из украинских сельхозНИИ. Ближе к концу службы Богдан несколько остепенился, решил внять письменным наставлениям родителей, чтобы получив положительные характеристики в армии, восстановиться в институте.

Ратников и в Матвейчуке сумел отыскать качества годные для полезных дел. «Состарившись» Богдан стал одним из лидеров в казарме. Тому способствовало и знание им азов музыкальной грамоты (умел играть на гитаре) и увлечение тяжелым роком. Был ли он на самом деле «тяжелым» меломаном или просто «пускал пыль в глаза», оставалось тайной — никто в дивизионе в музыке особо не разбирался. Удивительно, ведь на вскидку, казалось, что большая часть советской молодежи с ума сходит от рока, всяких там хеви-металл, а на поверку выходило, что в целом страна была не так уж и сильно «рокоризована». Так или иначе, но подметив, что кроме авторитета Матвейчук обладает еще командирско-организаторскими качествами, Ратников «бросил ему соплю на погоны» (присвоил ефрейтора) и частенько назначал старшим на различные работы. Толк был, его слушались и производительность труда руководимых им групп, как правило, превышала показатели тех, что возглавляли сержанты. Этой весной Матвейчука планировали ставить на сержантскую должность, командиром отделения дизелистов. Но он в очередной раз не удержался и на Пасху «причастился» невесть каким образом добытым «тройным» одеколоном. Это не осталось незамеченным и в результате на должность поставили дисциплинированного и исполнительного казаха Омарова, выпускниека сельхозтехникума, одного с Матвейчуком призыва. На предварительной беседе страстно мечтавший получить лычки Омаров (вот и верь молве, что только хохол без лычек не хохол), обещал навести порядок в этом довольно неблагополучном отделении. Услышав многообещающие заверения, Ратников запоздало засомневался: уж очень Омаров жаждал стать хотя бы маленьким, но начальником, хотя сам в дизельных электростанциях разбирался довольно слабо. Выбора, к сожалению, не оставалось, пьяницу Матвейчука все равно «зарубил» бы политотдел, а брать на столь важную для жизнедеятельности дивизиона должность сержанта без хотя бы приблизительно профильного образования тоже было рискованно.

Опасения оправдались. Омаров и не собирался совершенствоваться в знании работы дизелей и в теории электричества в целом. Он простодушно считал, что сержант должен только указывать, а работать это удел рядовых дизелистов. Но в дивизионном отделении ДЭС у Омарова ничего не вышло. Матвейчук сам желал стать сержантом, хоть в разговорах с сослуживцами, конечно, утверждал, что лычки ему задаром не нужны. Уже через два месяца «омаровского» командования он устроил свежеиспеченному сержанту провокацию. В тот день на «точке» пропало электричество — на подстанции в Новой Бухтарме сработала защита. Дело обычное, где-то на мгновение ветром перехлестнуло провода. Матвейчук знал, что самое большее через полчаса-час дежурный электрик на подстанции опять включит рубильник. А на это время надо было запитать дивизион от своих дизельных электростанций, чтобы не подорвать боеготовность и вообще жизнедеятельность «точки». Радиостанции, холодильники, кухня, кочегарка, другие объекты — все нуждалось в бесперебойной подаче электроэнергии. Матвейчук завел дизеля, но выдавать энергию отказался, заявив, что его дело за работой энергоагрегатов следить, а включать рубильник должен командир отделения. Омаров запитал дивизионную сеть от дизеля, не отключив внешней сети. Он никогда не интересовался как это делается, на что и рассчитывал коварный ефрейтор. Офицеров рядом не оказалось, ведь все знали, что Матвейчук много раз успешно проделывал все эти манипуляции при отключении «сети». Когда с подстанции подали ток, произошло несовпадение фаз внешней сети с дизелями. Не сработай тогда «защита» на дивизионной подстанции, могла бы случиться крупная авария.

Происшествие расследовали, но «раздувать» не стали (какая ерунда, если кругом «неуставняк», вешаются, топятся, дезертируют…). Матвейчук схлопотал пять суток гауптвахты, но авторитет Омарова оказался сразу и непоправимо подорван. Тем не менее, с должности его не сняли. За незнание обслуживаемой техники снимать с должности не то, что сержанта, офицера и то не было принято. Другое дело если бы Омаров, например, напился или поколотил «молодого», тогда пожалуйста. Такие существовали неписанные законы, традиции непонятно кем заведенные. Командиры, правда, в том видели вину политработников, дескать, для них главное верность делу партии и правительства, а остальное, в том числе и техника, их не колышет. Таким образом, Омаров продолжал носить лычки, получать сержантское денежное довольствие, но фактически хозяином на дизелях оставался неуклюжий ефрейтор.