Дорога в никуда. Книга вторая. В конце пути

Совсем не об этом собиралась говорить Анна с комкором. Она хотела просить перевода мужа, рассказать как тяжело жить даже в частичном отрыве от цивилизации, большой жизни, без общепринятых городских удобств, в маленькой двухкомнатной квартире с двумя уже немаленькими детьми… Но увидев, насколько молод и неловко-растерянно оглядывается вокруг полковник, она устыдилась просить этого мажора, баловня судьбы о помощи. В том, что муж ни о чем просить не станет, а то его ночное обещание, не что иное как минутная слабость, она не сомневалась. Анна сомневалась в другом, действительно ли она так желает поскорее отсюда уехать, вновь стать обычной рядовой советской гражданкой. Регулярно встречаясь, будучи в отпусках со своими бывшими подругами по техникуму, она за исключением ванны, и горячей воды в кране находила немного прелести и в их существовании. Но, когда вспоминала о детях, о том, что дочь нуждается в постоянном врачебном внимании, а сыну для поступления в хороший ВУЗ необходима более качественная подготовка, занятия с платными преподавателями… она вновь склонялась к мысли, что надо переводиться. Тем не менее, окончательного решения так и не могла принять.

Уже собираясь покидать магазин, Агеев увидел выставленную на продажу книгу. Это была недавно вошедшая в моду документальная повесть писателя Карпова «Полководец». В книге описывалась жизнь и боевой путь генерала армии Петрова, одного из самых талантливых полководцев Великой Отечественной Войны. В первую очередь из-за личной скромности и интеллигентности он не удостоился славы Жукова, и в какой-то степени эта повесть восстанавливала историческую справедливость.

– У вас её еще не разобрали? – удивился комкор.

– Просто завезли больше чем нужно, по ошибке. Наши уже все купили, и несколько штук осталось. Вообще-то книги, особенно дефицитные, у нас редкость, – пояснила Анна.

– Дайте, пожалуйста, посмотреть, – Агееву неосознанно хотелось продлить общение.

Анне же ничего не оставалось, как отойти от прилавка к полке и на всеобщее мужское обозрение открылись ее шикарные, на высоком каблуке сапоги, застегнутые на три четверти длины золотистой молнии. А в не застегнутое туго выбивалась затянутая в ажурные опять же импортные колготки плоть, не пожелавшая быть заключенной в узких пределах щвейцарской кожи… На сами сапоги Анны Агеев не обратил внимания. Таких сапог, и даже более дорогих у его жены было несколько пар. В Москве у ее родственников имелось множество спецканалов по добыче дефицитного «импорта». Как и опасалась Анна, комкора привлекли не сами сапоги, а их некоторая незастегнутость. Это «вид» волновал: выпирающая и в то же время не безобразная, а привлекательно-нежная мощь женской плоти… Плоти, которой он не знал, о которой он мог лишь мечтать, грезить, но не видел вблизи, не ощущал. У его жены обычно с сапогами наблюдались обратные проблемы, почти каждые приходилось отдавать в мастерскую, ушивать голенища, и через платье у нее почти не проступали никакие формы. Николай Васильевич был обязательным, честным человеком и осознавал, сколь многим он обязан жене, тестю и их окружению. Он был хорошим супругом, отцом, зятем, но эстетического удовлетворения от вида данной ему судьбой на всю жизнь женщины, увы, никогда не испытывал. И вот сейчас он, полковник Агеев, командир корпуса, интеллигентный, воспитанный… чувствовал то, чего в себе вовсе не предполагал, что определялось лишь инстинктом. Он как ясновидящий, проникающий своим «зрением» через материальные преграды видел то… Если бы он знал, что на свете наберется весьма не значительный процент мужчин не мечтающих хотя бы глазами раздеть понравившуюся внешне чужую жену, он бы в своем «видении» не узрел бы ничего противоестественного, тем более для него, лишенного счастья видеть обнаженным тело женщины, которое по настоящему нравиться. Эта «болезнь» очень распространена. Сколько их таких, и мужчин, и женщин, даже тех, кто «по жизни» имели немало сексуальных партнеров и партнерш, но так и не познали этого истинного блаженства – лицезреть и владеть телом, которое тебе по-настоящему желанно.