Дорога в никуда. Книга вторая. В конце пути

Как угадать веяния времени, цену той или иной «истины», еще вчера преподносимой бесспорной, не требующей доказательств аксиомой. Каких-то двадцать лет прошло после того, как он выпустился из училища, а как все поменялось. Вроде, все то же флаг, герб, гимн, та же страна, а уже и не та. Что это, хорошо или плохо? За детей, да за старость свою страшновато становится. А без изменений, пожалуй, никак не обойтись, недаром Перестройку эту затеяли, видать, по-старому жить уже никак нельзя. В то же время в непогрешимость руководства страны уже не так верится – все ли они делают правильно? А раньше-то как верили! И как было не верить? Ведь это они, непогрешимые, привели страну к победе в такой войне, потом вывели страну во вторую сверхдержаву мира. Вторую по валовому объему промышленного производства. Что из себя представлял тот «вал» и степень его полезности для достижения нормальной жизни населения страны? Это как-то оставалось «за скобками». В 60-е, годы его молодости особенно смаковали это второе место и подсчеты, когда, наконец, Союз догонит и перегонит Америку, выйдет на первое. И как было усомниться в тех планах, страна лидировала, казалось, в такой важнейшей отрасли как освоение Космоса, в спорте занимала первые общекомандные места почти на всех Олимпийских играх. То, что по всем средствам массовой информации очернялась дореволюционная Россия, принижались ее достижения… Тогда это казалось бесспорной, естественной правдой. Как тут было не поверить молодым неопытным людям, постоянно идеологически обрабатываемым, что именно коммунисты-большевики создали эту передовую промышленность, науку, воспитали здоровую, физически крепкую молодежь. А какие достигнуты успехи во внешней политики. Тогда в 60-е, в мире, казалось, назревало то, о чем мечтали многие большевики-ленинцы, – назревала мировая революция. Кубинский «костер» обещал охватить пожаром весь «третий мир». Мировое пламя тогда так и не «занялось», но ох как дорого стоили «дрова» и усилия по «раздуванию». Кто за все это платил, и из чьего кармана те «непогрешимые» главковерхи брали средства? Над этим Ратников стал задумываться много позднее, а тогда… Тогда казалось, что все по силам, и через двадцать лет страна выйдет на это самое первое место в мире, и не только по валу, но и по выпуску промышленной и сельхозпродукции на душу населения. То есть свершиться то, чего Россия никогда не достигала, она станет не только сильнее всех, но и богаче, то есть ее население будет жить лучше всех в мире. Именно его Ратникова поколению те непогрешимые руководители обещали коммунистическое завтра. И тогда в это верилось, и именно его поколению предстояло своротить эту гору дел. Почему не своротили? Надорвались? А может не то делали… не туда вели непогрешимые… партия и правительство? Вон сколько рек позапрудили. А зачем? Иртыш двумя плотинами перекрыли, плодороднейшую Долину затопили, людей с насиженного места согнали. А из восьми агрегатов-турбин Бухтарминской ГЭС работают всего два – не нужно, оказывается здесь столько электроэнергии. А сколько до затопления Долина хлеба давала, скота кормила, сколько ценных пород рыб после перекрытия погибло? Что это – ошибка? Но ошибка, которую нельзя исправить уже не ошибка, это что-то другое. Может и на Волге, и на Енисее с Ангарой вот так же ошиблись?

И ведь их отцы, они тоже, то ли были так затурканы пропагандой, то ли запуганы еще с тех коллективизационных тридцатых годов, что не смели даже помыслить, не говоря уж о том, чтобы выразить устно, даже в пьяном разговоре несогласие с той самой линии, что проводили Партия и Правительство. Ратников вспоминал отца, разговоры с ним, вспомнил своих односельчан, ровесников и старшего поколения…

Восемь лет назад Ратников ездил хоронить отца. Стояла поздняя осень, дороги разлезлись и гроб везли на кладбище, находящееся за пять километров от Медвежья, в селе, где когда-то находилась церковь, помещичий дом с садом. Сейчас не было ни первого, ни второго, ни третьего, а на фундаменте церкви поставили бревенчатый сельсовет. В последний путь медведковского механизатора, так и не успевшего оформить свою заслуженную пенсию, везли по старинке на телеге запряженной лошадью, машины не могли проехать, вязли по самые мосты. Прожил отец 62 года. Здоровый, крепкий, в меру пьющий мужик, избежавший тяжелых ранений на войне… Впрочем, считалось, что он прожил весьма немало, большинство его ровесников уходили из жизни еще раньше.