Дорога в никуда. Книга вторая

После уроков Ольга Ивановна пошла к Караваевым. Семья председателя поселкового совета занимала четырехкомнатную квартиру. Все кроме дочери-студентки, учившейся в Алма-Ате, и мужа были в сборе. 13-ти летний сын и свекровь ходили на цыпочках, боясь потревожить Марию Николаевну. Ольга Ивановна почувствовала запах сигаретного дыма едва вошла в спальню. Спросила как можно бодрее:

– До меня дошел слух, что наша управительница-благодетельница заболела. Но раз она может курить, значит со здоровьем все в порядке.

Мария Николаевна в домашнем халате и неубранной головой лежала поверх застланной кровати и смотрела на ковер, укрывавший противоположную стену, словно пыталась разгадать тайну, скрытую в хитросплетении вытканного на нем узора.

– Ты, Ивановна? Чего пожаловала?… Хотя понятно, не иначе свекруха к тебе бегала. Ладно, садись поболтаем, – Мария Николаевна подобрала ноги, освобождая место на углу кровати.

– Чего это с тобой, Маша… сама на себя не похожа? – Ольга Ивановна села рядом.

– Станешь тут не похожей, – председательница достала из прикроватной тумбочки пачку сигарет и зажигалку, закурила. – Мой терпеть не может, когда от меня табаком пахнет. А я таким образом от него избавляюсь, когда не хочу чтобы над душой стоял. Вот и сегодня, на обед пришел, поел кое как и деру дал. Теперь до девяти вечера на работе сидеть будет, это точно, – Мария Николаевна натужно засмеялась.

На всем облике председательницы чувствовалась какая-то тревога, что-то вроде растерянности, она словно пряталась в своей спальне, лишь бы не идти в Поссовет, в свой кабинет…

– Маш, что-то случилось? Если не секрет скажи, может легче станет.

– Ты же знаешь, от тебя у меня секретов нет, – затянулась сигаретой и тут же ее затушила о пепельницу стоящую на тумбочке Мария Николаевна. – Вот с мужиками я на эти темы не могу по серьезному говорить. О чем не говори, мужик на меня, прежде всего как на бабу смотрит. Они уже заранее уверены, что баба существо глупое, и в политике тем более не кумекает, и весь ее ум меж ног. И с бабами тоже не могу… кроме тебя. Как посмотришь, и в самом деле, либо круглая дура, либо действительно не головой думает, а тем самым местом. Слушай, Ивановна, я от свекрухи слышала, что дед твой в Гражданскую войну так дело поставил, что сначала всю волость от белых спасал, когда они свои мобилизации и реквизиции проводили, а потом и с красными умудрялся договариваться, и пока его не арестовали тут ни продотряды, ни ЧК не свирепствовали. И что в Уст-Бухтарме во время той войны жили, чуть ли не как у Христа за пазухой, ни убийств, ни грабежей, ни насилий не было, как в том же Большенарыме или Шемонаихе. Представляю каково ему тогда приходилось меж двух огней-то… Поверишь, и мое положение сейчас тоже чем-то его напоминает. Только вот боюсь в отличие от твоего деда сделать я ничего не смогу. Как-то все само-собой катится под уклон, все быстрее и быстрее, вот вот полетим куда-то, боюсь что в пропасть.

– Погоди, в какую пропасть, ты это о чем? – не поняла тревоги подруги Ольга Ивановна.

– О том, милая моя. Вот позавчера собрали нас всех вместе, председателей городских, поселковых и сельских советов со всей области. Сам первый выступал, доложил обстановку, а я по его словам уже чую, волнуется первый, тревожится, хоть и бодрячком держаться старается. Помнишь наш разговор, про то, что Кунаева, возможно, снимут?

– Ну…

– Так вот это правда, сто процентов. Нас собирали, чтобы конкретно проинструктировать на случай возможных демонстраций протеста и тому подобных выступлений, – Мария Николаевна в какой-то фатальной отрешенности откинулась на подушку.

– Подожди, подожди… Каких выступлений? Ты хочешь сказать, что все уже решено, что вместо Кунаева русского ставят?… Кого?

– Не знаю, первый не сказал, и никто не в курсе, но вполне возможны стихийные выступления казахов, – все также отрешенно говорила Мария Николаевна.

– Ну, а тебе-то чего боятся. У нас в поселке казахов не более десяти процентов. И большинству из них глубоко наплевать, кто там во главе республики встанет, – успокоительно произнесла Ольга Ивановна.

– Это я не хуже тебя понимаю. Первый, когда нас инструктировал в первую очередь на Зайсанский и Уланский районы упор делал, там процент казахов не менее трети. Я вообще не о том переживаю. Помнишь, о чем мы с тобой в последний раз говорили? Неужели Горбачев совсем ничего не понимает? Да, Кунаев никудышный руководитель, но он уже столько лет у власти, к нему привыкли, как привыкают к старой мебели. Как ни оценивай его деятельность, но он во многом способствовал межнациональному согласию в республике. Ох, и плохо же все это кончится, недалекий человек этот Горбачев, заварит кашу, потом всем миром не расхлебать, – весь облик Марии Николаевны выражал крайнюю обеспокоенность.