Дорога в никуда. Книга вторая

Процессия переходила из квартиры в квартиру. Ратников сумел запутать начальство сложными переходами от одного четырехквартирного ДОСа в другой, третий и вновь возвращаться в пропущенную квартиру из первого, так что те уже не могли понять в каких квартирах побывали, а в каких нет, разве что если бы кто-то взялся считать, мог сообразить, что из двадцати, посетили не более двенадцати. Подполковник не показал и свою квартиру, миновал ее. Он не хотел отвечать на щекотливые вопросы типа: «Почему, все остальные члены офицерских семей ходят в общественный туалет, а для своей семьи вы соорудили отдельный рядом с квартирой, да еще обили его войлоком и оборудовали теплоэлектронагревателями внутри? Или: почему палисадник возле вашей квартиры огорожен новыми штакетинами, а у остальных истлевший и кое где повалившийся забор? Того же типа могли возникнуть вопросы и насчет рам в окнах и стекол в них. Еще больше вопросов возникло, если бы комкор со свитой прошел внутрь ратниковской квартиры, про качественно подогнанные новые полы и их окраску явно импортной краской. Все это хорошо, но почему такое только в командирской квартире, так же как и явно «нарощенные» батареи, раза в полтора длиннее обычных стандартных. Что на это ответить? Что поговорка «сапожник без сапог», не та, которой надо руководствоваться в жизни? Или, хватит и того, что почти весь Союз живет, так как тот сапожник, едва ли не хуже всех не только капиталистических, но и тех же стран социализма, имея природных богатств намного больше? Нет, он не собирается следовать такому примеру и жить хуже или так же как его подчиненные. Не для того он двадцать лет мучается на «точках», пусть и они столько помучаются. Такого бы ответа, конечно, ни комкор, ни начальник политотдела не поняли. Потому Ратников и запутал начальство всеми этими хождениями туда-сюда, сопровождаемые жалобами женщин в основном на бытовую неустроенность и отсутствие работы…

Агеев не ожидал, что семьи офицеров могут так жить. После приветливой хозяйки в квартире Сивковых, таковых более не оказалось. Нигде больше не приглашали к столу и кокетливо не улыбались. Только жаловались, просили, а кое где «пускали в ход» с виду вполне искренние женские слезы. Агеев такого не «хлебал» никогда. Служа в авиополках, он жил в относительно благоустроенных гарнизонах, ему не приходилось служить по «авиодырам» даже в молодости, по понятным причинам. Потому он искренне считал, что вся остальная армия живет примерно так же как в Кубинке или Жуковском. А ЗРВшную «точку» он вообще лицезрел впервые. Теснота, неудачная планировка, рассохшиеся полы, текущие краны, плохо греющие батареи… Как и все, ДОСы нуждались в незамедлительном ремонте. Кроме всего прочего женщины жаловались на отсутствие условий для нормального развития детей. Они наивно считали, что улучшение условий их быта и вообще жизни во власти командира корпуса – обычное заблуждение, имеющее вековые традиции, основанное на веру во всесилие любой генеральской должности.

– Вот жалуются ваши женщины на жизнь, а по внешнему виду ни их, ни их детей не скажешь, что тут им так уж тяжело… Жалуются, что работать негде, неужто, нельзя где-нибудь здесь устроиться? Может просто не хотят? – созрел вопрос у комкора к концу посещения квартир.

Ратников привык к таким вопросам людей будто бы прилетевшим с другой планеты:

– Да нет. Куда тут устроишься. В ближайшей деревне только доярки и свинарки нужны, а до поселка двадцать километров.

– Ну, и чем же они тут целыми днями занимаются? – любопытствовал комкор.

– Чем занимаются?… Телевизор смотрят, за детьми следят. Ну и по дому работа здесь много времени отнимает – удобств-то нет. Работает только моя жена, да вот еще, когда кто-то из женщин имеет педагогическое образование, они в поселковой школе работают. Но сейчас у нас тут ни одной учительницы нет. Хотя многие женщины имеют образование и высшее и средне-специальное, – как можно более спокойно отвечал Ратников.

– И все-таки, позвольте не согласиться, насчет слишком уж тяжелой жизни здесь для ваших женщин. Мы вот по пути к вам в поселке… как его… да в Новой Бухтарме останавливались. Жуткое впечатление, экология ужасная и в магазинах пустые полки. А люди, те же женщины и одеты плохо и смотрятся ужасно. После них ваши женщины, ну как вам сказать, в основном такие румяные, упитанные и слезам их как-то не верится. Думаю у вас тут и с экологией и наверное со снабжением продуктами все в порядке? – с улыбкой спрашивал комкор. Он как человек еще молодой, не мог не обратить внимания и не оценить попавших в его поле зрения «точечных» женщин.

– Да, на это грех жаловаться. Но опять же, все это в сравнении с местным гражданским населением, а оно в той же Новой Бухтарме уже не один десяток лет цемзаводом травлено. Вы, наверное, заметили, когда мы посещали квартиру прапорщика Дмитриева, что его жена, да и дочка, заметно отличаются от остальных. Это потому, что они местные, в поселке росли, – пояснил Ратников.