Дорога в никуда. Книга вторая

В новом учебном году Анну стали вызывать в школу из-за того, что одноклассники сына все чаще стали страдать от резко возросшей физической мощи Игоря. Ратников по этому поводу обычно ничего не говорил, считая, что стычки между мальчишками дело обычное. Но Анна после таких вызовов стала приезжать крайне раздраженной (не ближний свет мотаться за двадцать километров туда-сюда). Раньше она в таких случаях прибегала к весьма действенному средству – ремню. Но заведенный порядок пришлось изменить после годичного пребывания Игоря в Люберцах. Еще, будучи в гостях у Веры, Анна заметила, что сын слишком уж вольно себя ведет, даже огрызается на замечания, чего раньше никогда не случалось. Дома, она с первых дней принялась методично выбивать из него этот «дух вольности». Окрики и легкие шлепки за плохо вымытые руки, разорванный рукав, или грязь, принесенную в дом с улицы, все это Игорь внешне сносил, как и прежде, но вот он допустил более серьезное «прегрешение»…

В один из осенних дней дивизионные школьники возвращались из школы. А возили их на машине, оборудованной специальной будкой, в которой и помещались дети. В тот день мальчишки начали шалить. Игорь самый старший, не говоря уж о том, что самый сильный тоже принял участие в потасовке, уподобясь Гулливеру среди лилипутов. Не соразмерив силы, он неудачно швырнул головой о стенку будки вредного сына начальника штаба майора Колодина. Из головы этого тщедушного семиклассника потекла кровь. По приезду школьников на «точку» к Анне прибежала мать пострадавшего и закатила скандал. Колодина давно копила зло на командиршу и травма сына, что называется, переполнила чашу ее «терпения». Зло то основывалось на нежелании Анны собирать вокруг себя, как это имело место на других «точках», коалицию из жен заместителей командира дивизиона. Она относилась к «замшам» так же как и к прочим, ничем не выделяя. Тут Колодину как прорвало, она в течении минуты озвучила все свои набухшие претензии, в том числе и насчет многочисленных взысканий, которыми Ратников как елку игрушками обвешал ее мужа. Дескать, мало того, что издеваются над мужем, теперь и до сына добрались. Помрачневшая Анна горой надвигаясь на мелкую Колодину, вытеснила ее из своей квартиры, зло напутствуя вслед:

– Заткнись стерва, я тебе это еще припомню!

Последняя часть фразы сразу отрезвила Колодину и она, предчувствуя неминуемые санкции, быстро ретировалась. Выведенная из себя Анна решила примерно наказать сына, по ее мнению совсем распустившегося у тетки. Применять по старинке ремень против здоровенного 16-ти летнего парня было весьма необдуманно, но она так сильно разозлилась, что не могла рассуждать трезво. Сына Анна всегда наказывала дома, чтобы никто не видел. И сейчас она, выпроводив дочь гулять, переоделась в спортивный костюм и, вооружившись ремнем, вошла в комнату притихшего Игоря. Тот стал оправдываться, но это не возымело действия – у матери за последнее время против него накопилось много всего. Еще полтора года назад, когда сын учился в восьмом классе и она вот также его наказывала… Наверное, и тогда вряд ли бы она смогла с ним справиться и наказать как обычно – за шею наклоняла сына и лупила ремнем по заднице – если бы он вздумал сопротивляться. Но Игорь тогда почти не смел сопротивляться, разве что бегал от нее по квартире. Сейчас она вновь решила, что вполне может провести ту же экзекуцию. Но сын на этот раз воспротивился, стоял как скала, и наклонить его у Анны никак не получалось. Отчаявшись, она стала просто стегать его ремнем по рукам, но и здесь не смогла добиться желаемого результата, ибо сын поймал жалящий конец ремня и ловким рывком обезоружил мать. Анна даже не успела возмутиться такой наглостью, ибо сын тут же убежал на улицу. Испугавшись, Игорь до вечера не возвращался домой и лишь пришедший со службы отец нашел его в квартире у офицеров-холостяков. К чести Анны, она в тот день и словом не обмолвилась о случившемся. За ужином чувствовалась какая-то напряженность, которую опять-таки сняла сама Анна. Как ни в чем не бывало, она стала делать сыну обычные выговоры и награждать «дежурными» шлепками. Игорь аж просиял на радостях, видя, что мать на него не сердится.

Поразмыслив о случившемся, супруги уяснили, что в отношении сына требуются коррективы воспитательного процесса. Но даже тут Анна не позволила мужу вмешаться, сохранила свое преимущественное право на воспитание и наказания. Она стала меньше распускать руки, сделав больший упор на уговоры и упреки, несколько снизила запретительный ценз. Тем не менее, контроль по-прежнему осуществляла жесткий, так что сын постоянно чувствовал над собой не подавляющую, но твёрдую волю матери.

К дочери Анна относилась совсем по-иному. Она переживала за ее слишком замедленное физическое развитие. Как-то насмотревшись в бане на проступающие ребрами и позвоночником тело Люды, она поделилась опасениями с мужем:

– Что делать будем, 12-ть лет девчонке, а у нее нет намека на грудь, и живот совсем не проявляется, какой-то бесполый заморыш. Как такую замуж выдавать будем?