Дорога в прошедшем времени

Это были дни, беспрецедентные по драматизму. сентября, в воскресенье, М.С. Горбачев собрал первый раз группу людей, которая позже будет названа Политсоветом. В Кремле, в Ореховой комнате, рассаживались вокруг овального стола: Г. Попов, Ю. Рыжов, А. Собчак, А. Яковлев, Е. Яковлев, Г. Шахназаров, Г. Ревенко, И. Лаптев. Речь шла о предстоящем съезде народных депутатов. Я был поражен общей беспомощностью. И своей, конечно, тоже. Позиция каждого, кто считал нужным ее выразить, была ясна, но механизмов реализации предложений не было. Не было достоверной информации и прогноза. Вопросы повисали в воздухе. Соберутся депутаты или нет? Кого не будет? Сорвут съезд? Потребуют отставки президента? Самому подать в отставку? Кому вести съезд? Какой доклад? Чей? Какова позиция России? Плохо, что опять «их» здесь нет. Какие документы можно предложить съезду?

Наиболее уверенно чувствовали себя Г. Попов и А. Собчак. Они были и «здесь», и «там». Ситуация исключительная. Прежний Союз разваливается. Страна в хаосе. Съезд начать совместным заявлением руководителей республик. Призвать к заключению нового Союзного договора и немедленно подписать краткое соглашение об экономических отношениях. Создать временные союзные структуры. Определиться по выборам и готовить новую Конституцию. Немедленно заключить соглашение о коллективной безопасности, единстве Вооруженных сил. Подтвердить соблюдение всех международных обязательств.

На этом и разошлись. Михаил Сергеевич попросил каждого передать ему, если возникнут, соображения к съезду… Но было ясно, что времени уже нет.

Съезд начался с «Заявления», с которым выступил президент Казахстана Нурсултан Назарбаев. Прошел съезд очень драматично, но, в конце концов, как мне тогда представлялось, принял единственно возможные решения. Я был полностью с ними согласен. Начался «переходный период». Подавляющему большинству людей трудно было представить, к чему он ведет и чем закончится. Тем более решения съезда стали нарушаться сразу же, как только депутаты разъехались по стране. Новая российская элита играла свою игру.

Надежды, порожденные провалом путча, победой демократии, съездом, завершившимся на удивление конструктивно, стали таять, осыпаться вместе с осенними листьями этой красивой, затянувшейся осени, последней осени Союза ССР…

6 сентября было первое заседание Госсовета. Присутствовали руководители всех республик. Был даже представитель Грузии, который после того как выяснил, что никто не намерен рассматривать вопрос о признании независимости его страны, покинул собрание.

Очень долго и сумбурно дебатировались проблемы внешней задолженности. Никто никого не слушал. Горбачев блистал глубиной знания проблемы и был бесспорным лидером. Он подавлял всех эрудицией и энергией и, казалось, был доволен собой. Это было плохо. Возникавшие противоречия и споры между руководителями республик 3 не получали разрешения. Президент Союза оставлял последнее слово за собой. На слабые возражения всегда был испытанный прием: «Хорошо, давайте будем считать, что в принципе договорились, а детали доработаем в рабочем порядке…»

Положение наше было плачевным. Объяснения причин, вроде того, что «планируя валютные поступления, считали, что будем продавать нефть по 105 долларов за тонну, а продаем за 68», были неубедительны. Кто же это так «планировал»? Такие наивные вопросы оставались без ответа.

14 сентября, накануне заседания Госсовета, назначенного на 16-е, М.С. Горбачев вновь собрал Политсовет. Обсуждался «текущий момент». Все активно критиковали председателя Верховного Совета Украины Леонида Кравчука и позицию российских политиков, направленную на поглощение союзных структур, а фактически на бесчестное стремление усилить Россию за счет развала Союза. Предлагали президенту активизироваться в вопросах, жизненно важных для людей. Издать указ о земельной реформе, которая зашла в тупик. Стимулировать продажу земли. Указ о приватизации, о содействии мелкому предпринимательству, формированию частного права. Вопросы конверсии. Гарантии иностранным инвестициям и тому подобное.

Говорили и о необходимости немедленной президентской реакции на акты, подобные действиям Украины в отношении союзной армии. Самое страшное – застой, который явно наметился. Надо все возможное энергично использовать, невзирая на реакцию президентов, для усиления настроений в пользу Союза.