Дорога в прошедшем времени

Мы вместе с первым заместителем председателя КГБ Ф.Д. Бобковым, генеральным прокурором А.Я. Сухаревым и учеными из Академии МВД немало голову поломали, как совместить несовместимое: исключительность мер с соответствием законодательству. Конечно, ни министр, ни генеральный прокурор не вправе предлагать меры, выходящие за рамки закона, а что предусмотрено законом, надо применять и никого не спрашивать. Не министру, а законодателю следовало бы внести в закон изменения, расширяющие права милиции в критических ситуациях. Проект такого документа был представлен Верховному Совету, но так никогда и не был принят.

С трудом, но все же удалось провести через Верховный Совет принятие поправок к уголовно-процессуальному кодексу, позволяющих использовать под контролем прокурора технические средства, в том числе прослушивание телефонных разговоров обвиняемых для доказательства наиболее опасных преступлений, а также поправок, предусматривающих обязанность защиты свидетелей, повышенную ответственность организаторов и т. п. Я считал это прорывом.

Начал я работу при старом Верховном Совете, через полгода был избран новый – «демократический» Верховный Совет СССР, на котором уже утверждали все правительство. Я был там, мягко говоря, своим человеком. Никого так часто не ставили на трибуну для отчетов. Но в целом я был удовлетворен пониманием правоохранительных проблем депутатами. Не могу их ни в чем упрекнуть в отношении к милиции. Но считаю, что Верховный Совет как высший законодательный орган на отступления от конституции реагировал неэффективно, с запозданием, а иногда, как в случае с Эстонией по статусу МВД, зря не соглашался с республиками.

Когда Верховный Совет Армении «присоединил» Карабах, на это среагировали, но только через полтора месяца, когда уже начались погромы. Или декларации о суверенитете… В речах – признаем, а в правовых документах все расплывчато. Пример: январские события 1991 года в Литве. Это вопрос следствия, кто начал, кто виноват и кого надо отдавать под суд. Это не вопрос Верховного Совета.

Но как Верховный Совет среагировал на факт образования какого-то «комитета национального спасения», который заявил о том, что взял власть в свои руки? Что это, как не преступление, попытка захвата власти неконституционным путем? Но мы не реагируем только потому, что нам не нравится идеология Ландсбергиса. Но нельзя же к закону подходить в зависимости от того, нравится нам чья-то идеология или не нравится. Закон есть закон. Я считаю, что в развернувшейся «войне законов» именно Верховный Совет сыграл разрушительную, деструктивную, по крайней мере, далеко не лучшую роль. Дело не только в президенте и тем более не в премьер-министре. Законодатели растерялись, отстали от жизни. В конечном счете это сработало на национальных авантюристов, на развал Союза.

Ни с одной серьезной криминальной и социальной проблемой в современном сверхвзаимозависимом мире коммуникаций, идей и информации в одиночку, отгородившись, ни одной стране не справиться.

Мне посчастливилось по-настоящему начинать работу нашего, «милицейского», вхождения в открытый мир.

Внешние дела у МВД раньше практически сводились к обмену группами отдыхающих, оказанию помощи в налаживании милицейских структур таким странам, как Вьетнам, Куба, Ангола, Никарагуа, Афганистан, и большей частью к формальной работе по обмену опытом с социалистическими странами. Хотя были и исключения.

Мне пришлось практически начать реализацию принципов внешней политики Горбачева, основанной на приоритете общечеловеческих ценностей, ненасилии, открытости и взаимной выгодности в сфере правопорядка и борьбы с преступностью. Мы как крупнейшее правоохранительное ведомство страны должны были найти свое место в многочисленных национальных межгосударственных и неформальных структурах, связанных с защитой и контролем соблюдения прав человека, борьбой с наркотиками и терроризмом, организованной преступностью. Необходимо было активизировать наше участие в разработке этих проблем через структуры ООН, использовать для этого же Интерпол и, избавившись от идеологических и случайных факторов, строго исходя из взаимных практических интересов, наладить необходимый и оптимальный круг двусторонних связей.

Последовательность политического руководства и внешнеполитического ведомства страны в проведении открытой внешней политики создали для нас прекрасные возможности для достижения вышеизложенных задач. К этому надо добавить, что по нашей инициативе Совмин СССР создал Совет по координации всей международной деятельности правоохранительных органов, возглавил который министр внутренних дел.