Дорога в рай

Ладно. Пора в путь. Нужно добраться до людей и составить для себя понимание обстановки. И детей обиходить. А то не дело всё время таскать их за собой. Максим сделал последнюю затяжку и бросил окурок в лужицу на дороге. Он подошёл к микроавтобусу. Вся троица мальчишек молча сидела на приступке. Танюшка стояла около парапета и хлюпала носом.

Максим посмотрел на девчушку и вдруг опустился на колени, крепко обняв маленькое хрупкое тельце:

– Спасибо, солнышко. Ты мне очень помогла!

Девочка уткнулась в его плечо и, смотря куда-то в сторону в поле – затихла. Максим же был весь в своих мыслях. Ему вдруг вспомнился худой паренёк, который стоял около перевёрнутого в аварии авто. У него же ведь тоже были такие глаза. Ивернев мог поклясться, что теперь точно знал, что у ботаника тоже начинался процесс заражения. А значит, такое происходит, скорее всего, повсеместно вокруг.

Девочка вдруг постучала ладонью по спине Максима. Он слегка отстранился и вопросительно посмотрел на неё. Рука пальчиком показала в сторону поля за спиной у Ивернева.

Он обернулся и увидел двух людей, которые быстро бежали по полю в сторону заправки. Ивернев поднялся и приложил к глазам руку козырьком. Плохо видно. Но несутся как ошпаренные. Убегают что ли от кого-то. Оружия не видно. Но, тем не менее, больше подставляться Максим не собирался.

– Давайте в машину. И заблокируйте там двери. Андрей – проследи.

– Хорошо, – кивнул старший, и подтолкнул к микроавтобусу Танюшку.

Бублик и Вадик уже трусцой рванули к дверям. Между прочим, пакет с едой прихватили с собою. Молодцы.

Максим стал, широко расставив ноги на краю заправки. Дальше под небольшим уклоном вниз шло поле, по которому и неслись двое беглецов. Ивернев передёрнул цевьё дробовика. Кто его знает – что у этих товарищей на уме. На комбайнёров, кстати, не похожи. На деревенских тоже. Но уже видно, что одежда, хоть и модная, но потрепанная.

Точно! Опять эти поехавшие с катушек. Ветер донёс до ушей Ивернева отголоски плотоядного урчания. Максим тоскливо сжал оружие. Несутся эти уроды очень быстро и, что самое плохое, практически с одинаковой скоростью и рядом. Да ещё и так, что чемпионы Олимпийских игр по бегу могут позавидовать. Далеко не чета тому медлительному дальнобойщику. И глаза сверлят фигуру Ивернева.

Обращённый, который бежит на пару метров впереди, аж зубами прищелкивает. Никак Максим вызывает у него изрядный гастрономический интерес. Пальцы у него какие-то странные – с расширениями на конце. Он так руками – граблями машет, что не увидеть проблематично. Ярко красная кофта в каких-то неряшливых больших пятнах, о происхождении которых Иверенв даже догадываться не хотел. Шорты напрочь замызганы отходами человеческого организма, словно их владелец и не думал утруждать себя самым ничтожным минимумом гигиены.

Далее за ним неслась женщина с перекошенным от злобы и агрессии лицом. В таком же грязном и неприглядном виде. Икры на её ногах раздулись так, словно она с детства профессионально занималась лёгкой атлетикой. Да нет, даже чересчур. Таких ног даже у бегуний высокого класса не увидишь. Подранная майка бугрилась на предплечьях, обнажая мощную мускулатуру рук. Да женщина ли это вообще? Уродина редкая. Челюсть выпячена. Лицо будто от неандертальца пересадили. У обоих бегущих нет обуви, и им явно наплевать на любые острые сучки или пучки травы под ногами.

– Стоять! – Ивернев громко выкрикнул команду, поднимая дробовик и прижимая приклад к плечу, стараясь прицелиться как можно точнее.

Ответом ему было только урчание, которое уже довольно хорошо было слышно. До головного бегуна, вырвавшегося всё-таки вперед в этой парочке, оставалось уже пятьдесят метров, но Ивернев не спешил жать на спуск. Во-первых, с такого дробовика только в упор работать. Уже на такой дистанции мелкая дробь полетит куда зря. И может не нанести нужного урона.

Во-вторых, Максим уже убедился в живучести заражённых и их запредельно комфортном болевом пороге. Здравое рассуждение подсказывало ему, что остаток мелкой дроби для этих бодрых ребят будет несерьезной помехой. Надо подпустить поближе, хоть это и рискованно. Иначе он просто выкинет в никуда два-три заряда и потом уже в ближнем бою, когда потребуется значительная огневая мощь, а дробовик сможет показать себя во всей красе – случится конфуз. Щёлкать спуском в лицо злобно урчащего каннибала очень уж не хочется.